- Давай выберем напитки, и я отведу тебя на кухню.
- Ты думаешь, если мой папа угостил тебя крепким, то я разбираюсь в алкоголе? – подначиваю волка.
- Частично, - как всегда, оборотень отвечает на вопрос только наполовину.
Из столовой мы выходим в узкий коридор, потом Райнер открывает неприметную дверцу в углу.
Она ведёт в погреб. Из раззявленной двери веет сыростью и холодом, и моё желание спускаться туда стремится к нулю. С запозданием до меня доходит: там точно нет освещения. И отопления тоже.
- Держи, - Райнер снимает со стены подсвечник и вручает мне. Три чахлые свечи видятся мне ненадёжными помощницами, но других нет.
Телефон! Я вспоминаю о мобильнике в бюстгальтере. Только не очень хочется использовать его при Райнере. Будет моим козырем до последнего.
- Можно впереди пойдёшь ты? – лукаво осведомляюсь. Райнер оглядывается и смотрит на меня из-за плеча. Его глаза смеются, а уголки губ подёргиваются.
- Чудовища из погреба гувернанток не едят. Спускаемся. Диана, посвети мне.
В узком лазу я успеваю десять раз пожалеть, что согласилась на это. Иду близко к волку, но не слишком, чтобы не поджечь его длинные волосы. Громоздкий подсвечник тяжел для одной руки, и я постоянно перекладываю его то в левую, то в правую, а то и держу обеими руками сразу. Освещает он лишь пятачок земли перед нами, так что у меня складывается ощущение, что мы опускаемся в бездну.
Мы идём с минуту, но она растягивается на целую вечность. Погребом оказывается широкое помещение прямоугольной формы, изрезанное полками с бутылками.
- Впечатляюще, - признаюсь я, ставя подсвечник на деревянный стол в центре погреба, - мой папа отдал бы какой-нибудь не особо важный орган, чтобы попасть сюда.
- Он любитель выпить?
- Нет. Скорее, ценитель. Знает меру, но не злоупотребляет.
- Мой дед был алкоголиком, - признаётся Райнер, и я умолкаю. – Оборотень может позволить себе большую дозу, чем человек. И дольше пьянеет. Только от зависимости что человека, что волка, спасёт только собственное здравомыслие. У деда его не было.
- Это его коллекция вин?
- Да, - Райнер проходит мимо полок, проводит рукой по донышкам бутылок, - но тут не только вина. Есть ром, коньяк, виски, есть раванши, и бренди.
- Почти всё это есть и на Земле, - бормочу я, - кроме раванши.
Райнер кивает.
- Дед обожал алкоголь с Земли. Говорил, что он лучше нашего, - он достаёт из глубин ближайшей полки бутылку, подходит и ставит её на столе. В тусклом освещении я могу рассмотреть на ней лишь потемневшую бурую этикетку. Вижу надписи устаревшими рунами вольфена.
- Это что-то старое, - я подношу бутылку к глазам, - должно быть с хорошей выдержкой. Подожди… Что тут написано? «Волков не может стать больше…» тут затёрто, я не могу разобрать.
- …без благословения нашей Волчьей Матери-Луны, - дополняет Райнер, - этому раванши где-то пятьдесят лет. Последняя бутылка с такой выдержкой.
- Целый раритет! – восхищаюсь я, - не думал загнать на аукционе? Или на Земле? Некоторые ценители отвалили бы за него чемодан деньжищ!
- Стая не стеснена в средствах, - серьёзно говорит волк, - мы многочисленны, и пользуемся расположением короны. За исключением некоторых нюансов, конечно. Так что это лишнее.
Моя голова немедленно хватается за эту информацию. Нюансы, а как же! Он говорит о своей матери, которая рождает сильных волков непонятно от кого! Мне так хочется его разговорить, расспросить, знает ли он кто их отец? Как жаль, что это не мое гувернантское дело. Усилием воли закрываю уже открытый рот. Веди себя достойно, Диана.
