- Вот такое, тиссор? – я приподнимаю юбку на высоту двух пальцев. Она едва-едва открывает коленки. В строю прислуги задерживают дыхание.
Дитмар замолкает.
- Или вот такое? – я приподнимаю платье ещё выше. Немного проявляется кружевной узор над коленом.
Старший волк не издаёт ни звука, и я отпускаю платье.
- Если тиссор не разбирается в фасонах женских платьев, то и комментировать их не стоит, - решительно отрубаю я. Вижу, как на щеках Дитмара зреют желваки, и меня окатывает холодным потом. Переборщила?!
В этот момент в столовую входят остальные члены волчьего семейства. Они буквально спасают меня от Дитмара. Я со сладким замиранием сердца смотрю, как Райнер реагирует на мой внешний вид. Вижу, как расширяются его глаза, как он замирает на долю секунды. И понимаю, что наряжалась я именно для этого…
Остальные – альфа стаи и мои воспитанницы меня словно и не замечают вовсе. Тисса раздаёт указания сыновьям, снова спорит с ними. Слушаю их вполуха, вместо этого пытаюсь придумать, чем сегодня буду занимать девочек. Лауру понятно чем – картиной. А Джессу?
- Райнер, то, что я просила, - лицо тиссы принимает строгий вид, - ты сделал?
Его вилка замирает над тарелкой, и я понимаю – не сделал. Он проигнорировал приказ альфы, и вместо него отправился со мной на Землю. Чтобы помочь донести сумку?
- Мои исследования почти завершены, - изворачивается он, и я едва заметно выдыхаю.
- Да? Похвально, если учитывать, что алхимик, к которому я просила тебя зайти, говорит, что тебя у него не было.
- Схожу в другой раз, - отмахивается Райнер, накалывая кусок мяса на вилку.
- Сегодня, - велит Тисса.
- Нет! – что-то происходит после его слов. Звук его голоса расходится громкими волнами, и лишь потом утихает. Все за столом пораженно глядят на оборотня, но он словно и не заметил ничего необычного, - схожу в другой день. Сегодня я занят.
- Чем же, позволь спросить? – тисса не меняет тона голоса, хотя он у неё немного дрожит.
- Буду готовиться к ежелунному ужину.
Несколько минут все молча едят, даже Дитмар не отпускает своих тупорылых шуточек. Потом тисса говорит:
- Ладно. Выбери другой день.
Если она смогла кого-то обмануть этой фразой, то только не меня. Не она это решила. Решил Райнер.
После завтрака возвращаюсь в свою комнату. Снова прячу телефон в бюстгальтере – не хочу просто оставлять его тут. Если его найдёт кто-то другой, проблем не оберусь. И беру с собой картину для Лауры.
У меня есть два с половиной часа до занятий, и я решаю заняться вольфеном. Иду в библиотеку, и в полном одиночестве закапываюсь в книги. Пытаюсь утешить себя, что это крайне полезное времяпрепровождение, и, когда закончится действие языкового отвара, я буду себе благодарна. Да и как раз досохнут волосы, пока я занимаюсь.
В двенадцать я уже стучусь в дверь комнаты моих воспитанниц. Девицы ждут меня, как и вчера, посреди комнаты. И ничего не изменилось, Лаура до сих пор нежное солнышко, а Джессамина – стерва.
Вручаю Лауре картину по номерам. Когда она узнает, что это чудное приспособление – для живописи, то расстраивается.
- У меня никогда не получалось с рисованием, - грустно говорит она.
- Тут справится даже косорукая бездарь вроде меня, - смеюсь я, распечатывая набор, - смотри, сейчас покажу…
На процесс нанесения акриловых красок на холст залипает даже Джессамина. Потом, ожидаемо, отходит и говорит, что это дурная трата времени. Но она так называет все хобби Лауры.
