Но отчего-то именно сейчас, после нескольких дней спокойствия, мне больше всего хотелось, чтобы тому документу нашлось какое-то логичное объяснение. Понаблюдав за тем, как ведет себя Келбер, я просто не могла поверить, что его воспитывал человек, способный на подлость.
— Вот, прочтите. Эти письма я нашел в потайном отделении шкатулки, которую передал мне отец незадолго до смерти, — Райан пододвинул мне три листка, на которых виднелись следы в тех местах, где чья-то рука ровно и бережно согнула их.
Я взяла бумаги и медленно, вникая в каждое слово, принялась читать. Эти письма покойному Келберу писал мой отец! Судя по ним, а также по черновикам ответов, которые дракон любезно подсунул мне следом, выходило, что хоть официально род Клебер и отрекся от бывшего герцога Вилберг, но продолжал помогать ему. Отец Райана не верил в измену моего отца и всячески содействовал поискам клеветника. Хотя и соблюдал видимость отстранения, чтобы сберечь репутацию семьи.
— После того, как имущество вашей семьи было распределено среди других родов, моему отцу удалось вытребовать кое-что и для себя. Он, судя по всему, намеревался вернуть это имущество герцогу Вилбергу после того, как тот восстановит свое честное имя. Оба старика, похоже, в самом деле верили, что это возможно, — с этими словами Клебер протянул мне еще один документ. — Это — последнее, что мой отец получил от вашего.
Я взглянула на дату послания. Оно было написано дней за десять до того, как погиб отец. В нем речь не шла ни о чем особенном — только о поездке за город, которую мой отец намеревался предпринять, «чтобы укрепить здоровье». Но и я, и получатель письма понимали, что в ходе нее он наверняка пытался получить доказательства своей невиновности. Это письмо совершенно ничего не проясняло — по крайней мере, не для меня — так что я отложила его и прикрыла глаза, стараясь успокоиться.
— В свете всего, о чем говорится здесь… — начала я медленно, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Как вы объясните тот факт, что именно ваш отец выступил с официальным обвинением на суде?
— Это было необходимо, чтобы самые ценные активы вашей семьи попали в его руки. Расследование началось с подачи кого-то другого — видимо, ни герцогу Вилбергу, ни моему отцу не удалось выяснить, кто предоставил первые доказательства, — коротко пояснил Райан и опустился в кресло напротив.
Я металась и не понимала, стоит ли ему верить. Я всегда чувствовала, что в истории падения моей семьи что-то нечисто, но не могла даже предположить, что ситуация окажется настолько сложной. Хочет ли Келбер помочь, или, напротив, пытается меня запутать?
— И вы хотите сказать, что до сегодняшнего дня ничего не знали? — продолжала допрос я, пытаясь отыскать брешь в логике Келбера. Если письма поддельные, он на чем-нибудь да проколется.
— Подозревал, но напрямую отец мне ничего такого не рассказывал. Судя по всему, вам тоже ничего не было известно о сотрудничестве наших семей. Видимо, моей отец посчитал, что так будет безопаснее — если никто из рода не узнает, что он переписывается с предателем, то меньше вероятность, что об этом станет известно кому-нибудь еще.
— А мой отец, наверное, не хотел подставлять вашего. Да и не планировал так быстро покинуть этот мир, — я откинулась на спинку кресла. — Вы не находили других документов или писем? В этих, — я кивнула на бумаги, лежащие на столе, — не назван ни один подозреваемый.
