– Да, сэр.
– Так и изволь в ней согреваться до лета, пока силы-то есть сопротивляться этим польско-литовским ордам, благо, что ты уже женился на их Маринке.
– Я не понял, мил херц, честно, в чем дело?
– Вы не пересдали биохимию животных на биохимию растений, – ответил один молодой парень из комиссии, которого я видел первый раз в жизни.
– Так, а разница?
– Есть.
– Небольшая.
– Не надо упрямиться, – вмешалась новая деканша, я думал с мухобойной кафедры, а оказалось, что только с партийной работы, но и была поэтому такой симпатичной, но и взлохмаченной всегда, как с нехватки всегда времени для этого времяпрепровождения с мужем, – и даже едва не спросил:
– А он был?
И она, видимо, это поняла, что я думаю о ее проблемах, но – вопрос:
– Почему не знаешь о своих?
– Очень просто, – ответил, – думал доложат.
– Что-с?
– Я грю, мне никто ничего не сообщал, что вдобавок ко всему, еще чего-то должен.
– Вы должны были знать это самостоятельно.
– Я думал, самостоятельно – это именно то, что я сам и думаю.
– Об этом?
– Нет, абсолютно не думал, так как думал, что никому ничего не должен до тех пор, пока мне не скажут:
– А надо иногда задумываться и о других, что они тоже соображают.
– Не замечал. Впрочем, ладно, я всё сделаю, как вы меня научили.
– Что он сказал? – опять не понял этот то ли кандидат, то ли аспирант, хотя и боялся ее, как огня, ибо докторов наука мало, а всех остальных много, а она именно была единственной здесь – думаю считала себя – целительницей душ.
Шутка. Здесь все думали о будущих достижениях науки, а она еще и:
– Партийной.
– Что сказали? – удивительно, но никто не спросил.
Ибо я был здесь, как Один в Поле Воин, – а:
– Ничего не знал об этом, честно, хотя и отказал не только многим, но вообще всем, кто предлагал мне жизнь хорошую, перспективную.
Так как в этот момент думал только о том непонятном случае:
– Почему мне никто из учебной части деканата не сообщил, что срок пересдачи до первого сентября, а не как обычно до первой сессии, до Нового года?
Где я мог летом взять эту толстенную книжку по биохимии растений, если она так уже сильно отличается от биохимии животных.
Оказалось, этот староста – как это обычно и бывает – бывает не просто так, а еще с первого класса школы был на ответственных работах по выполнению особых поручений, именно тем особенных, что к учебному процессу непосредственно они никакого отношения не имели.
И был у него в этой группе такой же малозаметный товарищ, что их двоих уже все знали, и собираются оставить здесь в аспирантуре, – а:
– Мне уже это предложили!
И ребята ужаснулись, как я мог перешагнуть через добросовестные к выполнению внеклассных поручений:
– Башечки.
Почему и вид у этого старосты был:
– Ни в сказке сказать, ни сфотографировать, ибо был похож на такого восхищенно – пусть и этим разоблаченного – Павла Кадочникова в фильме Подвиг Разведчика, когда он понял, что Людмила Касаткина решила ему ничего не давать, несмотря на то, что была его женой официально:
– Только по фильму. – И более того, другому.
И вот, оказывается, этой-то разницы мы и не знали. Не только я.
– Кто еще?
– Да, все!
Такую радостно-наглую рожу забыть трудно, ибо считали себя, видимо, умней – и намного – именно потому, что:
– С первого класса не только молчали, делая уроки, но и не понимали абсолютно разницы между этим делом учебы и словами:
– Заяц барабанщик.
Один утешительный вывод:
