– Ты как? – раздался низкий глубокий голос, такой же глубокий, как бархатистая тьма, как сама ночь. – Не ранена?
Нелл помотала головой.
– Откуда он взялся? – спросил мужчина.
Нелл, тупо таращась на него, снова затрясла головой, завороженная ярко-голубыми глазами, блестевшими на суровом лице.
– Я говорю про тот крик, девочка, – нетерпеливо продолжил он. – Откуда кричали?
– Я не знаю, сэр, – выдавила она. – Как будто отовсюду… Но в первый раз… – Она неопределенно махнула рукой в сторону реки у себя за спиной.
– Ты знаешь, кто я? – последовал вопрос.
Нелл снова вгляделась в его лицо, в глаза, сверкавшие в тени, отбрасываемой шляпой и тяжелыми надбровными дугами, рассмотрела широкие угловатые скулы и мощную линию челюсти. Казалось, это лицо высечено из какого-то неведомого материала прочнее камня. Наконец она кивнула, все еще дрожа от страха:
– Вы капитан Хайд, сэр.
– А тебя как зовут, дитя?
– Нелл, сэр. Нелл Маккроссан.
– Ты работаешь на мельнице, Нелл?
Она опять кивнула.
– Тогда беги туда немедленно и скажи своему мастеру, что мне нужны люди для поисков. И еще попроси его послать кого-нибудь в полицейский участок Дина[4]за констеблями.
Девочка молчала и не шевелилась, все еще изучая лицо Хайда.
– Беги скорее! – поторопил он, и этот окрик прозвучал резче, чем он рассчитывал, потому что Нелл как ветром сдуло – тотчас бросилась бежать к мельнице.
Хайд достал из кармана просторного ольстерского пальто новомодный фонарь на батарейке и осветил тропу, деревья, реку. Окрестности ожили и обрели зловещий вид в его свете: черная вода с быстрым течением маслянисто отблескивала в круге света, тени деревьев и кустов по берегам корчились, слегка подрагивая. Но ничего подозрительного поблизости не наблюдалось.
Он прошел по тропе назад и спустился к воде, следуя указанному перепуганной девочкой направлению. Река черной гладкоспинной змеей целеустремленно скользила к порту Лейт и дальше, к морю; ночь заглушила грохот промышленных предприятий, и Хайд вздрогнул, когда до него донеслось лязганье паровозных буферов на сортировочной станции железной дороги Балерно. Чем дальше он шел вдоль кромки воды, тем тише становилось вокруг. Воды Лейта, спешащие к морю, крутили по дороге колеса водяных мельниц и через определенные промежутки бурно вскипали, обрушиваясь с плотин. Хайд как раз приближался сейчас к такому водопаду – уже слышен был громкий плеск.
Путь затрудняли заросли кустов и переплетения древесных ветвей у самого берега, поэтому вскоре ему пришлось вернуться на тропу. Сквозь рев воды на плотине пробились голоса – к Хайду приближались рабочие с мельницы. Чтобы обозначить свое местонахождение, он достал из кармана полицейский свисток и дал три коротких сигнала, затем зашагал дальше к плотине. Реку пока не было видно за стеной из густой растительности. Наконец капитан добрался до водопада, и подлесок на берегу внезапно расступился. Кусок железнодорожного рельса, ржавый и гнутый, служил единственным ограждением между берегом и тем местом, где река обрушивалась вниз на двадцать футов. Гул падающего потока и тьма отрезали Хайда от внешнего мира, сделали слепым и глухим ко всему, кроме небольшого ограниченного пространства. Он направил свет фонаря вдоль берега, на котором стоял, потом перевел луч над бурлящей водой на другой берег.
И увидел.
Что-то покачивалось в пятне света, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Нечто зыбкое, почти неразличимое, блекло-землистого цвета, смутно напоминавшего цвет кожи. Поначалу он никак не мог разобрать, что это.
