Вика ойкнула и отвернулась. Табеев встряхнул Орчуна за шиворот.
– Дальше веди. Куда надо веди. Последний раз говорю!
Сели в машины, Орчун безвольно подымал руку и тихо шептал, куда держать путь. Когда он велел остановиться, то все вышли, бросили машины со включенными фарами и побрели почти заросшей тропой в одному Орчуну известном направлении. Табеев шел следом и надламывал ветки старых деревьев, помечая путь.
Балыков запомнил только, как Орчун показал ему на могильный холм старой шаманки. Как вспыхнула молния и раскрылся пролом, как шагнул он в поток голубого света, и всё внутри него, а не только вокруг, наполнилось голубым льдистым сиянием. Потом сияние стало меркнуть, а пролом закрываться, но уходить из него не хотелось, Балыков знал, что именно тут ему и место, в этом новом мире. И пусть обманщик Орчун не привел его на Ольхон, место само приманило Балыкова. Обняло и наполнило счастьем. Но вдруг Орчун вскрикнул и вытянул Андрея за куртку обратно, на берег, к запаху можжевелового костра, к пирамидкам наскоро сложенных камней. Балыков свалился, как подрубленное дерево, открывать глаз не хотелось.
Когда он очнулся, то его слезы смешивались со слезами дочери, а на ладонях сияло синее свечение. Такое же, как вокруг шеи Табеева и в кудрях дочери. Андрей откуда-то понял, что отныне будет видеть эту метку только на своих людях.
***
В доме Балыкова Инна ничего не ела, поэтому дома сразу же набросилась на холодные отбивные. «Конечно, вечер нельзя назвать таким уж тривиальным, – размышляла она, – но по большому счету в своих поисках я никуда не продвинулась. Балыков – странный. Позёр. Но удивил, следует признать».
Она тряхнула головой и посмотрела в зеркало: «Старею. Стрижка растрепалась. Вон сколько седины…Ну, плевать!»
Жуя, Инна пометила в блокноте: запросить сведения о службе Балыкова в органах внутренних дел, о грабежах и убийствах в период его работы, собрать факты о смертях, упомянутых им в разговоре. Но что бы это дало? Наверняка грабеж расследован, виновные наказаны, а проклятие к делу не пришьешь. Да и зачем собирать данные? Чем Балыков так её зацепил? Голой служанкой или козлоногим президентом на мозаике?
Она отвлекалась на службе от мыслей о Балыкове.Трезвонил рабочий телефон.
– Олег, я тебя очень прошу мне больше не звонить! Не смей дергать меня на работе! – у Инны иссякло терпение, но она держалась стойко. – Мне не интересно, чем ты будешь платить кредит. Суд нам разделил имущество, в решении все написано. С чем-то не согласен – пиши кассацию. Причем тут моя должность!
Инна бросила трубку и шепотом выругалась, вытерла выступивший на переносице пот, напялила очки в черной оправе и только потом заметила стоявшего в дверях Балыкова.
Под белым мятым пиджаком алела футболка. Льняные брюки украшал невообразимый красный брючный ремень. Красные туфли с черными носами дополняли образ.
«Вот клоун!» – мелькнуло у Инны, но вслух она сказала:
– Как вас пропустили?
Балыков помахал перед ее носом повесткой.
– Я вам повесток не выписывала, – сказала она возмущенно.
– Долго ли сляпать на компьютере ваш примитивный бланк? – усмехнулся Балыков.
–Что вам надо? – спросила она и тут же добавила: – Вы меня от работы отвлекаете.
– Вы позавчера забыли записную книжку со стихами у меня дома, я решил вам ее вернуть. Не знаю, кто автор, но графоман еще тот.
Инна покраснела сунула блокнот в сумочку.
