«Когда ты нужен людям, разумей — то лучше для тебя, чем для людей.»
Эта цитата была написана на обороте её тетрадки, из которой она планировала однажды сделать книгу по трёхмерному моделированию в той программе, в которой работала уже больше трёх лет. Она знала её всю, до самых глубоких глубин, которые, кроме разработчиков программы, никто и не использует, и сама Вера использовала редко, но знать и понимать всё до самого дна было приятно, потому что полезно — глубокое понимание функционала, помноженное на ежедневную практику, превращалось в виртуозное владение программой как инструментом, и позволяло работать не только очень быстро, но и чисто технически красиво. Она гордилась и хвасталась этим умением, в любой момент работы выбирая яркие цвета элементов и красивые ракурсы визуализации модели, и клавиатурные сокращения набивала пальцами вдохновенно и страстно, как пианист, даже если на неё никто не смотрел — она представляла, что на неё смотрят, и выступала для невидимых духов, если рядом не находилось людей. А когда находились, работа становилась настолько в кайф, что она готова была впахивать без еды и сна, просто за восхищение.
«
Коля это просёк, и всегда находил минутку постоять у меня за спиной и повздыхать о том, что меня нельзя клонировать и собрать отдел из десятка Вер. Я таяла. А потом он просил помочь юным падаванам, а то они вообще бестолковые, а я такая офигенная, и объяснять умею лучше всех. И я радостно скакала помогать, и тетрадку вела ради них — мне она не нужна, я и так это всё помню. Коля эту тетрадку и сам иногда брал, а потом однажды вернул с этой фразой, красиво написал, старался. Ювелир. Вручил и сказал: „Не будь жадной, не будь гордой, талант даётся не всем, тебе сильно повезло, а кому повезло не так сильно, те очень стараются. Если тебе не сложно — помоги, и не считай это подвигом, это просто такая жизнь, люди разные“. Мудрый старый Коля... На десять с копейками лет старше меня. Где я буду через десять лет? Буду ли мудрой, буду ли старой? Буду ли нужна людям?»
Шторм в голове немного улёгся, она осмотрелась, увидела министра, попыталась понять, почему он застыл в дверях. Вспомнила, что у них какие-то проблемы, и она как раз собиралась вспомнить, какие, когда отвлеклась на Алишера Навои.
«
Почему я вообще о нём вспомнила? Я же не брала тетрадку с собой, она на работе лежит, на столе, где всегда, там все её берут...»
Она точно помнила, что прочитала эти слова, совсем недавно, сегодня.
«
Откуда в мире, в котором нет русского языка, надпись на русском языке?»
Память тут же одёрнула её — не на русском, каракулями какими-то, и транслитом, и чёрт знает чем ещё.
«
Шифровка. Это та бумажка, которую передал мне второй Призванный. Это кто-то с работы? Коля попал в этот мир? Ха, это будет номер. Цыньянцы хотели воина — получили меня, потом захотели ещё одного воина — получили ещё одного ювелира, обалденно.
И волосы у него светлые, и сладости он любит, и крепкий алкоголь хлещет легко, и мясо ест с удовольствием, и рисует хорошо и быстро. И в друзьях у меня он есть, мой танк он видел, мы его даже обсуждали, я ему историю про тросики рассказывала, он ржал до слёз, говорил, что я должна была обратиться к нему, он бы из бормашины старой вытащил.
