Адам, Отцом превотворенный в персть,
По духу вестникам подобен есть —
соратник им в Любви… Надежде… Вере…
Незамутненна вечности вода —
греха не ведывал и мир, когда
блистательный нарекся Люцифером.
Блистательный, взяв имя Люцефера —
Любви ярчайшей радостный венец, —
там, где всему начало и конец,
Отца стал в духе Словом явлен первом.
Он, равный в царстве царствам Уриэла
и Михаэла чистотой сердец —
Творца по благодати сам творец, —
корону принял без сомненья… смело.
Исполнился очей огнь Херувима —
прославленный во гласе Серафима,
подобен им, чьи помыслы чисты…
Блюсти в законах мирозданья связи
был ставлен в мире сего мира князем
чин величайший тварной красоты.
Чин величайший тварной красоты —
склонились ниц Чины… Престолы… Власти,
различные в достоинстве и части,
но в славе Славой пред Творцом горды.
И верой непреклонною тверды,
преутверждаясь в ней со всею страстью,
Начала и Архангелы – (с участьем!), —
все ангелы с творением «на ты».
Но Ангел, величайший в тварном царстве,
умом блистающий и красотой в убранстве —
(Премудрости сомнения чужды), —
в свободной воле Бога попущеньем,
Творца презревший, превозрос воленьем —
достиг преобольщенья высоты.
Достиг преобольщенья высоты
застывший одесную в созерцаньи —
в зерцало мира глядя с отрицаньем
и Страха Божьего и правоты.
Гордыня, не познавшая узды —
в тьме сатанинских помыслов мерцанье, —
подняла на дыбы все мирозданье,
не знавшее ни боли, ни вражды.
Снедаемый то завистью, то местью,
лукавый дух, склоненный к лести,
Денницей возомнился новой эры —
свиваясь в кольца, свой поставил трон
стоглавый змий, пылающий дракон,
превыше эмпирей небесной сферы.
Превыше эмпирей небесной сферы
строй музыки сверяет сам Эон —
предвечный Ангел Трона – Метатрон, —
стон различил в нем – звука тон неверный.
И Михаил – гонитель всякой скверны, —
заслышав здесь зерцал разбитых звон,
готов низвергнуть Люцифера вон —
Архистратиг, воитель света верный.
– Падешь во тьму, как молния, Денница,
низвергнутый с небес мечом в деснице, —
глас вечность расколол, как вбитый гвоздь.
Поврозь – личины… лики в драме взглядов —
совлек Денница аггелов разряды,
став демиургом третьей части звезд.
Став демиургом третьей части звезд,
уничиженный в чине превосходства,
призвал чины, престолы и господства
преутвердиться в выборе всерьез.
Греха в точило мира пала гроздь —
гордыня… зависть… гордость первородства, —
на ликах аггелов – личина скотства,
лишенных в зраках благодати слез.
Взревели сонмы принявших присягу —
Им несть числа, сомкнувших темный строй:
– За мной! Так примем же с тираном бой,
коль мы поклялись верными быть стягу!..
Сие средь молний – под раскаты гроз, —
князь мрачного эона произнес.
Князь мрачного эона произнес:
– Аз есмь ваш царь меж Сил, Могуществ, Тронов;
Аз есмь Эон Творящий средь эонов —
как первый среди равных превознес
я свой престол над миром, как утес.
В уделе от Меркурья до Плутона
впредь буду править именем закона —
как гегемон, я свой закон принес…
– Зри, Уриил! Всеангельство готово —
нам выше сил терпеть Адама ковы.
Не станет промедленье нам в укор —
ниц не склонимся пред твореньем новым.
… Так Люцифер прорек наперекор
Отцу хулой лжи неприкрытой слово.
Отцу хулой лжи неприкрытой слово
легло, реченное, на мир, как тень…
Лжец сам отринул благодати сень —
застились зраки выбором иного.
Единственно по попущенью Бога
добра и зла взыграла светотень —
таясь, ложится в складки ночи темь,
лишь явит день пресветлый Лик Благого.
