Усатый Васька мявкнул ещё раз. Одобрительно. Он, вообще, редко спорил с гадюкинской ведьмой.
Так что, Степанида Савишна и чёрный кот Васька ещё долго смотрели вслед проворной молодой колдунье, смотрели до тех пор, пока перепуганная и сбитая с толку девушка не скрылась за поворотом дороги и не растворилась в серых, предрассветных сумерках.
– Пошли, что ль, спать? – Степанида Савишна зевнула и прикрыла рот ладонью. – Правду сказывала – добрый мне от Насти подарочек перепал. Два охранничка, сильные и злые. Эй, серые, – громко крикнула старуха зычным голосом. – до утра чтобы бегали, на лапы не присев! Блюли! А, коли, леший припожалует, то пропустить невозбранно! Леший, он, нечисть полезная и для ведьмы сельской не опасная.
И, двери захлопнула.
В Гадюкино наступила глухая ночь – желтела луна, где-то вдалеке жалобно подвывали волки, оплакивая собственную, незавидную участь, а по твёрдой грунтовке, прочь от деревеньки, убегала в темноту крохотная фигурка молоденькой девушки, которая никак не хотела примириться с новой для себя реальностью.
Вот, скажи раньше кто Роману о том, что он займется выкапыванием мертвецов из старых могил, ни в жизнь бы парень тому умнику не поверил. Еще и по роже настучать попытался бы болтуну, чтобы, шутить шутил, но меру знал.
Но, пришлось заделаться гробокопателем и разорителем могил.
Зябкин ухмыльнулся, сгружая труп на таратайку и укутывая старые кости дырявым ковриком. Желтый жилет продолжал творить чудеса – его, Зябкина, по -прежнему продолжали принимать за работника муниципальной службы или, за дорожника. Ему, Роману, все равно. Главное, чтобы бдительные стражи порядка ехали далеко и не останавливали человека, занятого работой. Или, не человека, но о том, Зябкин кого попало информировать не собирался.
Погрузив добычу, парень бодро потрусил по дороге, мало обращая внимания на огни большого города.
Он катил свою тачку мимо блестящих витрин магазинов, уличных кафе, в которых развлекался беззаботный молодняк, мимо ночных клубов, фонтанирующих громкой музыкой, парковок, стоянок такси, гостиниц и остановок общественного транспорта.
Город не спал и пока что, даже не пытался утихомирить своих обитателей.
Люди веселились, радовались жизни, влюблялись, огорчались, ссорились и мирились, и не подозревали о том, что голодные дети Ночи уже выходят на свою охоту.
Там, вдалеке от освещенного места, парочка плечистых громил трясла какого-то бедолагу, избивая и чего-то требуя от совершенно беззащитного человека.
Зябкин, мельком взглянув на происходящее, презрительно скривился – нет, это не дети Ночи. Обычная дворовая шпана вышла на охоту за пухлыми кошельками обывателей.
Шпанята принадлежали к районному отребью, которое, сбившись в стаю, точно гиены, гордо именовали себя бандой мамы Чоли.
Житья от них не было никому на районе. Что ни день, кого-то били, кого-то грабили, кому-то ломали кости. Малолетки с кастетами налетали, точно рой мошкары, больно кусали и испарялись еще до приезда стражей порядка.
Зябкин не опасался подобной мелочи. Что могут сделать отвязные детишки, пусть и вооруженные дубьем и кастетами, с ним, вампиром? С, почти что, бессмертным существом? Вурдалака не убьешь обычной дубинкой и ножичком не прирежешь, а святой водой можно лишь ошпарить таких неудачников, как Зябкин. Новообращенные вампиры – глупы и неосторожны, потому и дохнут быстро. Тупея от собственной силы и наслаждаясь вседозволенностью, они очень часто слетают с катушек и переходят в категорию «диких». Своими необдуманными поступками и кровью, которую они льют, не жалея, вредят клану. Подручные патриарха подобных упырей-глупцов уничтожают без всякой жалости.
