– Ничего себе! – я возмутилась. – Развлекаться! Я, между прочим, свои дела тогда никому не передавала. И несла двойную нагрузку.
– Но ведь не жалеете?
– Да нет.
– Ладно, кроме шуток, – шеф посерьезнел, – что вы думаете насчет соединения дел?
«То же, что и вы», – подумала я, а вслух сказала:
– Соединять рано. Надо хотя бы ознакомиться с материалами, и работать по нашему делу с учетом всех остальных данных.
Синцов искоса посмотрел на меня:
– Владимир Иванович, может, соединять и рано, но хорошо бы дела сосредоточить у Швецовой в производстве. Не выносить постановления о соединении…
– Конечно, – поддержал его шеф, скрывая улыбку, так как, естественно, догадался, куда клонит оперуполномоченный Синцов. – Для процессуального соединения оснований пока никаких.
– Ну да, соединить ведь можно дела по обвинению одного лица в совершении нескольких преступлений или нескольких лиц в совершении одного преступления, а у нас пока обвинение никому не предъявлено, – продемонстрировал оперуполномоченный Синцов незаурядные знания Уголовно-процессуального кодекса.
Шеф благостно кивал головой, наверняка думая о том, как приятно иметь дело с грамотными людьми.
– Но при этом, – Синцов значительно поднял палец, – вы ведь знаете, как важно, чтобы по делу работал квалифицированный следователь…
Шеф покивал головой с чрезвычайно заинтересованным видом. Мне захотелось убить их обоих. Синцов продолжил:
– Так вот, с делом Антоничевой все в порядке, в квалификации Марии Сергеевны я не сомневаюсь. Но вот с остальными делами – вилы.
– То есть?
– Владимир Иванович, следователей-то нет. В прокуратуре одни дети остались, без опыта, с одними амбициями. Они даже советов не слушают. Считают, что сами все знают лучше всех. Я же не могу за них следственные действия проводить…
– Ну, не везде же так плохо, – возразил шеф. – Вот одно из интересующих нас дел, насколько я знаю, в городской прокуратуре у опытного следователя Коруновой.
– Но у нас-то не одно, пять убийств. По одному из дел даже осмотра не было, так, участковый полстранички накарябал по поручению работника прокуратуры, язык не поворачивается его следователем назвать…
– Это где же? – заинтересовался шеф.
– Да Маша будет с делами знакомиться, расскажет вам. Экспертизы не назначены, свидетели не допрошены, а вы ведь знаете, через неделю они уже не вспомнят того, что рассказали бы сразу… В общем, еще немного и дела будут загублены навечно. Их уже никто никогда не раскроет. А если мы и раскроем, то ничего не докажем.
Синцов скорбно замолчал. В принципе свою задачу он выполнил. Прокурор обернулся ко мне и стал заглядывать в глаза, но не мог встретиться со мной взглядом, потому что я демонстративно смотрела в окно.
– Мария Сергеевна, – позвал он. – Забираем дела? А?
Так и не глядя на него, я спросила неожиданно сварливо:
– А я-то тут при чем? Вы же уже за меня все решили.
– Ну ладно, ладно, – похлопал меня по руке прокурор. – Раскрыть-то хочется?
– Хочется, – вопреки своей воле призналась я.
– Ну вот. Я допускаю, кстати, что дел в итоге окажется больше. Или меньше. Вы еще с Синцовым сводки посмотрите, надо только определиться, по какому критерию отбирать.
– Я думаю, пока – по отсутствию видимого мотива.
– У-у! – протянул Синцов. – Так знаете, сколько наберется?
– Так! – повернулась я к нему. – Ты работать хотел? Так вот, начинается серьезная работа, с квалифицированным следователем, чтоб не жаловался потом. А вообще, чем больше случаев, тем легче раскрыть, ты же знаешь.
