— И судьбы видишь? — осторожно спросила, да любопытства не смогла сдержать, рушник, лежащий на плече, комкая.
— Если матушка-пряха позволит, можно и посмотреть, — села Агна на скамью, и не успела чернавка засыпать её вопросами, Агна опередила её: — Для этого особый день нужен, — предупредила она, давая той понять, что согласна подсобить, но не ныне — сегодня уж насмотрелась вдоволь…
— Поняла, всё поняла, — залепетала Мелица, оживившись сильнее.
— А где же сами княжичи? — спросила Агна, отпивая молоко, сладкое, как яблоки палые.
— Здесь они, в стенах.
— Кто же указ дал еды мне принести?
— Княжич Ворутович.
Ясно. И как бы с души плохо не сотворилось, а есть всё же хотелось, и силы ей ещё нужны будут, а отказываться от угощений прока не будет всё одно, только себе вред.
— Давно ты тут в хозяйстве помогаешь? — продолжила любопытствовать Агна, откусывая тесто горячее и обжигаясь.
— Третья зима подходит.
Агна перестала жевать, нахмурилась — не так и много, но всё равно, наверное, знает что-то о Когане, наслышана, поди. Только вот спросить как, чтобы не спугнуть. Агна всё искала слова, шаря глазами по простому лицу чернавки, как за дверью вдруг грохот раздался — кто-то по лестнице подниматься стал. Мелица к двери повернулась.
А в следующий миг зашёл и младший княжич, низко голову приклонив под притолокой, одним едким взглядом смахнул чернавку к двери, что, позабыв обо всём, испарилась, как и не было её.
— Ты сиди, кушай, наверное, за весь день проголодалась, — осадил он Агну, едва только так поднялась с лавки, держа его взглядом на месте, да тот у себя дома был, а потому свободно прошёл вглубь.
И что же за день сегодня такой! Агна незаметно рукой в складки платья скользнула, нащупывая рукоять холодную, ладонь так и прилипла к ней, и пальцы задеревенели в ожидании.
— Тебе что нужно?
— Ничего, пришёл узнать да посмотреть, как ты тут. — Верно, издевался открыто, внутри вновь принялось клокотать всё. — А ведь я тебя предупреждал, что не стоит идти тебе против Анара́да.
— Ты, если по делу, княжич, то говори, что тебе, а если нет — уходи.
Взор Вротислава застыл на миг, он усмехнулся краешком губ, встряхнув волосами русыми.
— И по делу, и нет. Понравилась ты мне.
Агна сглотнула, не зная, что и ответить. Вротислав спокойным выглядел, и язвить в ответ не собирался, как утром было, словно снял с себя чужую личину, превратившись в юношу простого с мягкими чертами и глазами дымно-голубыми.
— Я не стану выдавать служителя Велесу. Если он не желает вас знать, значит, на то были веские причины — забыть о Роудуке.
Вротислав вздохнул как-то устало.
— Значит, всё же признаёшь, что жрец сбежал.
— Нет, не признаю, — твёрдо ответила.
— Не простая ты девица, Агна, — сощурил он глаза в точности, как Анара́д делал, когда заподозривал что-то, и то был недобрый знак. — Разговариваешь, будто на равных… Откуда ты пришла такая? Ведь не из Ледниц родом.
Агна опешила, растерявшись, ладонь, сжимающая рукоять вспотела, потрескивали лучины, что заливали хоромину светом — на улице уже потемнело. Признаться кто она? Но что-то не правильное в том было: он пришёл один разговаривать, в простой рубахе, разве что вышивкой густо украшен ворот и рукава, подвязанный поясом, штаны суконные тёплые в сапогах низкой щиколоткой из мягкой кожи. Если и нужно было говорить, кто она, то им обоим.
— Поздно уже. Я устала, — начала поднимать Агна, как княжич сделал в её сторону шаг, потом ещё, и, не успела она глазом моргнуть, возле неё оказался. Агна мгновенно выпростала руку вперёд, холодно сверкнуло острее отцова подарка, упираясь прямо под подбородок княжичу.
