Надеваю солнечные очки. Вытаскиваю из чемодана толстовку и натягиваю ее поверх платья. С трудом встаю и тащусь в парк. Надолго припадаю к питьевому фонтану. Жажда стихает, озноб – нет.
Звоню Люси. Вместо гудка – «Lucy in the Sky With Diamonds». Слушаю первый куплет и сбрасываю вызов. Листаю список контактов. Останавливаюсь на имени «Алан». Долго раздумываю, но все же не звоню.
Супермаркет «Солнечный» открывается в десять. Там можно купить зубную пасту и щетку. Позавтракать в кафе «Магия». Там же в туалете умыться и переодеться. Ничего трудного. Пережду четыре часа на набережной.
На середине моста боль в желудке сгибает меня пополам. Сплевываю желчь в реку и вытираю рукавом пот на лбу. От взгляда на бурлящий черный поток кружится голова. Валю чемодан и сажусь на него. Прислоняюсь к перилам. Плоская вершина Столовой горы кренится то в одну, то в другую сторону. До открытия кафе точно не дотянуть. Звоню Алану.
– Алло, – говорит он немного сонно. – Алло, кто это?
– Алан, – всхлипываю я.
– Зарина? Ты где? Что случилось?
– Я во Владике. Блин, извини. Мне очень плохо.
– Где ты?
Представляю его в эту минуту: стоит голый у неубранной постели, телефон зажат между ухом и плечом, а руки уже натягивают штаны.
– Напротив гостиницы.
– Какой гостиницы?
– «Владикавказ». Я на мосту.
– Сейчас приеду. Лекарства какие-нибудь нужны?
– Нет. Просто приезжай.
Через пятнадцать минут Алан помогает мне подняться.
– Что с тобой? – спрашивает он.
Опираюсь на его плечо и бормочу в сторону:
– Да так. Мутит. Мне нужно умыться. И позавтракать, наверно.
– Ладно. Сейчас поедем ко мне. По дороге расскажешь, что случилось.
Он подбирает чемодан, и мы ковыляем к его серебристому «Хёндаю», вкось припаркованному у гостиницы. Когда Алан открывает переднюю дверцу, я замечаю свежий тормозной след на асфальте.
В пути предвосхищаю расспросы и выдаю скороговоркой:
– Я прилетела ночью. Не ела около суток, перебрала спиртного. Ночевала на улице, а когда проснулась, не знала куда податься. Я не хотела тебя тревожить. Это крайний случай.
Мы останавливаемся перед красным светофором.
– Ты должна была позвонить, как прилетела. Переночевала бы у нас.
– И с кем бы я спала? С тобой или с Майей?
Загорается зеленый свет. Мы снова трогаемся.
– Кстати, – продолжаю я. – Она дома?
* * *
– Ах, вот в чем дело, – говорит Майя, когда мы с Аланом – я почти у него на руках – вваливаемся в прихожую. – А я еще гадала, куда это братец укатил в такую рань. Привет, Зарина. Что с тобой? Выглядишь ужасно.
Ее длинные рыжие волосы распущены, полосатая ночная рубашка едва прикрывает пах.
– Отравилась, – отвечаю я.
– И чем же?
– Майя! – стонет Алан.
– Что? Я искренне интересуюсь. Вдруг нам придется делать промывание желудка или что там обычно делают при… – она театрально кашляет в кулак, – отравлении.
– Не придется, – говорю я. – Мне просто нужно умыться.
– И позавтракать, – добавляет Алан, поддерживая меня за плечо, пока я разуваюсь.
Майя отводит взгляд:
– Пойду приготовлю завтрак, – и уходит на кухню.
* * *
В ванной чищу зубы пальцем и умываюсь. Полотенец два – розовое и голубое. Вытираюсь голубым. Вытаскиваю из волос несколько мошек и смываю в раковину. Приглаживаю волосы ладонями – причешусь, когда помою голову. Слышно, как Майя хлопает ящиками и гремит кухонными принадлежностями. Мне заметно лучше. Только ноет желудок.
* * *
На кухне усаживаюсь напротив Майи. Алан сбоку между нами. На столе чай и горячие оладьи. Пока Майя жарила их, я тщетно надеялась, что ее распущенные волосы загорятся.
