Hope for love - страница 18

Вернулась в комнату, где в углу стоял тот самый пластиковый чемодан. Вроде ничем не примечательный – тёмно-серый, с трещиной на боковой части, но именно он хранил мою вторую жизнь. Я наклонилась, открыла застёжку и на миг замерла.

София Броцкая.

Не гонщица, не дерзкая девчонка с отблеском в глазах. Обычная студентка. Скромная. Работящая. Почти незаметная.

Сняв халат, я медленно натянула на себя бежевое платье до колен – простое, почти бабушкино, с чуть собранной талией и тонкими рукавами. Оно было как фильтр, как туман: сразу же делало меня мягче, тише. Я даже двигалась в нём по-другому – не размашисто, а будто чуть медленнее, аккуратнее.

Из чемодана достала длинный парик – русые волосы, невыразительный оттенок. Прямые, скучные, без той дикости, что есть в моих настоящих локонах. Натянула его, поправила у корней, пригладила по бокам. Лоб стало немного щекотать – всегда бесило, но к этому уже привыкла. Надела карие линзы – чёткие, плотные, резали глаз в первые секунды. Моё отражение в зеркале сразу стало чужим.

Я подняла старый флакон-дешёвку и прыснула один раз на шею – лёгкий аромат синтетической ванили и цветочной пудры. Ни намёка на мою настоящую кожу, на тот резкий, пряный запах моих духов. Я исчезла – и появилась она.

Очки. Это была последняя деталь, финальный штрих. Обычные, пластиковые, с прозрачными стёклами, купленные в переходе. Я носила их не потому что надо, а потому что они ставили границу между мной и миром. Как стена. Надев их, я уже не Мария. Я София. Обычная девочка из района, студентка колледжа, подрабатывающая официанткой. Слегка сутулюсь, убираю подбородок, взгляд в пол – я это репетировала сто раз.

Зеркало в полный рост стояло у двери. Я посмотрела на своё отражение и не узнала себя. И это – хорошо.

"Пора," – тихо сказала я сама себе, проверяя ещё раз сумку: паспорт, мелкие деньги, резинка для волос, капли для глаз, запасная маска, блокнот. Всё на месте.

Я набросила джинсовку, потёртую и простую, и натянула кроссовки. София не носит каблуки. София не ходит громко. Она растворяется в городе – как пыль в солнечном луче.

Я вышла за порог, аккуратно прикрыв дверь. Мария осталась в этой квартире. А я пошла – быть другой.

Подъезд пах мокрым цементом, старым деревом и чьими-то вчерашними котлетами. Я легко сбежала по ступеням, держа рюкзак за одну лямку, а во дворе уже ждал мой старый друг – велосипед, скрипучий, с облупленной наклейкой на раме, кривоватыми педалями и ржавым звонком. Я смахнула с сиденья пыль, перекинула ногу, проверила тормоза. И – вперёд.

Колёса заскрипели, прорезая влажный после ночи асфальт. Весна стояла в самом соку – густая, щедрая, настоящая. Воздух пах зелёной листвой, пыльцой, тополиным пухом, слегка влажной землёй. Где-то от дальнего частного сектора доносился дым костра, запах пережаренного хлеба и чьей-то сливы, что сбросила цвет прямо на дорогу.

Я ехала вдоль обочины, избегая луж, крутила педали размеренно, с удовольствием, ловя спиной лёгкий ветер. Платье прилипало к бёдрам, волосы парика слегка щекотали шею – и это было почти уютно. Каждое движение – продуманное, привычное. Я не торопилась. Любила эти десять минут пути – как маленький ритуал между "там" и "здесь".

Мимо проезжали машины, пахло бензином, дешевым освежителем, а потом снова – сиренью. На обочине стояли клумбы, кое-где – просто обломки от палисадников, но даже в них кто-то посадил тюльпаны, и они ярко выстреливали в сторону солнца.