Венёвская община в 1720-х годах собиралась в домах Герасима Муратина и Семена Миляева. Оба были посадскими людьми. Герасим Муратин, очевидно, был родственником иеромонаха Петровского монастыря Филарета (в миру венёвского купца Федора Григорьева Муратина), сначала члена общины Лупкина, потом – Настасьи Карповой. Из показаний иеромонаха Филарета известно, что Настасья приезжала в Венёв к Семену Миляеву, а также ездила в Волок Ламский.
Эти общины были связаны между собой единым учением и сходной религиозной практикой.
Материалы следственного дела Угличского духовного приказа «О пойманных в Угличе в 1716 году еретиках» были частично опубликованы И. Г. Айвазовым в «Миссионерском обозрении» в 1916 году[47]. В 1985 году Ю. Клэй опубликовал тексты повторно с незначительными исправлениями[48]. Оригинал дела хранится в фонде Канцелярии Синода РГИА[49].
Суть Угличского дела такова. 12 июня 1717 года крылосный [поющий в церковном хоре, на клиросе. – К.С.] монах Угличского Покровского монастыря Антоний прислал Ростовскому и Ярославскому епископу Досифею письмо следующего содержания: 7 июня Антоний шел в Александрову пустынь помолиться и по пути остановился на ночлег в деревне Харитоновой во дворе крестьянина Еремея Васильева Бурдаева. В доме Бурдаева Антоний познакомился с двумя угличскими посадскими вдовами, идущими в деревню Данильцеву вотчины Симонова монастыря к «своим учителям». Учение их, по словам Антония, вдо́вы Капитолина и Авдотья изложили ему так: «Учат де женатых с женами не спать, и холостых не жениться, и хмельного ничего не пить, а в церковь ходить велят и принимать святые тайны ради лица. И в милотях они ходят, и Дух Святый на них сходит. И после того говорят многие речи, будто что прорицая»[50].
Об этом учении Антоний и донес епископу.
Однако, как отмечают современные исследователи, находка Антония не была случайной: архимандрит Покровского монастыря Андроник еще в 1715 году от священника Дмитриевской угличской церкви узнал о собраниях в доме Еремея Бурдаева. Антоний был подослан в дом Бурдаева как керженский старовер[51]. В результате провокации в духовном приказе было допрошено девятнадцать человек, задержанных в доме Бурдаева. Из них:
– крестьяне деревни Харитоновой вотчины Воскресенского монастыря Еремей Васильев Бурдаев[52], его жена Авдотья Гаврилова и дочь Елена, брат Петр и свояченица Наталья,
– крестьянин деревни Данильцовой вотчины Симонова монастыря Черемошской волости Никита Антонов Сахарников и его сын Никита[53],
– крестьянка деревни Текленева вотчины Алексеевского монастыря Офимья Гаврилова Гладышева,
– угличские посадские вдовы Капитолина Иванова Пастухова и Авдотья Галактионова Кашина,
– села Никольского Ярославского уезда крестьянин Иван Ильин[54],
– крестьянин боярина Бориса Петровича Шереметьева Прокопий Данилов Лупкин с работниками: Алексеем Сидоровым Портным, Федотом Тихоновым Овчинниковым, Иваном Васильевым Бардиным, Григорием Даниловым, Никитой Васильевым Блиновым, дочерью его Марфой и племянницей Аксиньей[55].
В деле, хранящемся в Синоде[56], среди участников упомянуты Еремей Бурдаев, Прокопий Лупкин, Никита Сахарников, Иван Ильин, Иван Васильев Бардин, Петр Васильев Бурдаев, Григорий Данилов, Никита Васильев Блинов, Алексей Сидоров, Федот Тихонов Овчинников, Никита Никитин Сахарников, Бурдаева жена Авдотья Гаврилова, Бурдаева дочь Елена, Никиты Васильева дочь Марфа.
