Но ростовщик, мужчина среднего возраста с солидным брюшком, и не подумал пугаться.
– Так одно дело купить, господин, и совсем другое – продать, – отозвался он с невиннейшим видом. – К тому же зеркало было приведено в должный вид, почищено, отполировано... Это требует денег.
Бесон глянул на список вещей, предпочитая предусмотрительно промолчать и не дать ростовщику в рожу... Руки чесались.
– Где персидский ковер? – процедил он сквозь зубы.
– Да вот же, дожидается в уголочке. – Хозяин лавки предупредительно указал на предмет. И добавил: – Пять фунтов без единой уступки. Ковер превосходного качества!
И Бенсон сверкнул глазами:
– Мне ли не знать, сучий потрох. Я сам продал его тебе в прошлом месяце, получив ровно три фунта и ни черта больше!
Но Бэйб Седи уперся, что годовалый баран:
– Пять фунтов и забирай его в ту же секунду.
Бенсон прикинул расходы, и сердце его облилось кровью. Ну нет, не станет он тратить все деньги на бесполезные зеркала и тканые коврики...
– У меня нет таких денег... – произнес он.
И торговец руками развел:
– Значит, и ковер останется у меня.
В тот самый момент колокольчик над дверью тревожно звякнул, сообщая о визите нового посетителя, и Седи, переключившись с Бенсона на него, поспешил к двери.
– Господин Шерман, входите! Входите. – Услышал Бенсон его приветственные восторги в адрес вновь прибывшего. И не обрадовался... Только Шермана ему и не хватало для полного счастья. Вспомнилось, как его окунали в бочку с водой...
– Мистер Бенсон.
Да будь оно все неладно!
– Господин Шерман, – отозвался он с фальшивой улыбкой.
А тот и спрашивает, вроде как просто из вежливости:
– Решили для дома что прикупить?
– Хозяйка, – на этом слове Бенсон сделал особый акцент, – желает придать уют Айфорд-мэнор за счет некоторых вещей.
Коллум Шерман понятливо дернул бровями, и тема, казалось, могла быть закрыта, но ростовщик, будь он неладен, словно нарочно обратился к управляющему с вопросом:
– Так вы берете этот ковер или нет?
– Три фунта, – выдавил Бенсон вместо ответа.
– Пять, – упрямо настаивал Седи.
– Четыре, – пошел управляющий на уступку. – Четыре и ни пенсом больше.
– Пять.
Если бы только ни присутствие Коллума Шермана, ходить бы Седи с тумаком на весь глаз. Уж как у Бенсона руки чесались, словами не передать... Он бы и с Шерманом посчитался, да с важными господами на равных не поквитаться. Они законом защищены получше господа бога...
– О чем спор, уважаемые? – осведомился заинтересовавшийся Шерман.
Седи и просветил его в ту же секунду:
– Его хозяйка хотела бы получить этот чудесный персидский ковер, мой господин, но Рэд Бенсон не желает платить его полную цену. – Седи даже руки в бока упер, выражая всем видом свое недовольство по отношению к прижимистому слуге.
У Бенсона кончики ушей заалели: он не был скупым по натуре, скорее весьма экономным. И поведение ростовщика возмутило его до глубины души...
Он сжал кулаки.
– Уважаемые, – произнес Коллум Шерман примирительным тоном, – не стоит впадать в крайности из-за банальнейшего недопонимания: мистер Бенсон заплатил бы полную сумму, просто сейчас не располагает такой. К тому же, – он со значением посмотрел на толстого ростовщика, – наш хозяин запамятовал и сейчас как раз вспомнил, что снизил цену до трех фунтов, не так ли?
– Но... – тот открыл рот, явно собираясь воспротивиться такой сумме.
Но Шерман красноречиво коснулся кошеля на своем поясе, и Седи, расплывшись в плутовской, понимающей улыбке, только кивнул.
