– Конечно бы тебя утянуло. Врата проверяют потусторонний вес того, кто в них смотрит. Коли ты, хе-хе, недостаточно весом – тебя просто втянет и пережуёт. Чем дольше глядишь, тем сильнее тянет. Помню, как то мы с Кощейкой поспорили. Час стояли. Ихихи. С тех пор не любют он меня…
– Ой, как неловко вышло! – Алёнка протянула к раме с вихрем руки. – Простите меня Вратушки! Не ведала я…
Она так рьяно придвинулась к раме, что её потащило внутрь. Бабушка цапнула девицу за плечо и дёрнула в сторону.
– Стой, болезная. Сбежать удумала? Ну нет.
Она кинула Алёнку на пол и встала перед ней, подбоченясь.
– А ну ответствуй? Зачем все чугуны мои трогала, зачем все с пола убрала? А стены то, стены. Глаза б мои не видели эти стены!
– Помочь хотела, – пискнула Алёнка. – Думала, кто-то жутко занятой здесь живёт.
– Жутко?! Это верно. Жуткая я, – Яга заулыбалась, сверкнув зубами. Выглядело это и правда весьма устрашающе.
– Старенький. Немощный. Не справляется, – лепетала Алëнка.
– Старенький?! – бабка задохнулась, словно ей двинули под ложечку. – Не справляется?!
Девица продолжала, не замечая.
– Помочь хотела. Я всем помогаю…
– Что-о-о?! – рот Яги округлился, глаза второй раз за день подвергли сомнению крепость сидения в глазницах.
– Помочь… ...те-ла, – пролепетала Алёнка, глотая слоги и слова.
– Стало быть, ты, болезная, считаешь, что мне помощь потребна? – голос бабушки обрёл стальные нотки.
– Сочувствие да ласка никому не мешают, – оживилась Алёнка.
– Сочувствие?! Ласка?! – бабушку затрясло. – Да ты никак издеваться надо мной удумала?!
Алёнка пикнуть не успела, как старушка выставила перед собой руку со скрюченными пальцами ладонью кверху. Пальцы дрогнули и шевельнулись. Девица ощутила, как её подхватила и вздёрнула над полом невидимая сила. Хотела что-то сказать, но пальцы Яги растопырились.
Руки Алёнки выкрутило так, что захрустели кости. Девица вскрикнула несколько раз и сжала зубы. Негоже хозяйку своими малодушными воплями обижать.
– Ну как? – вскричала бабка. – Чуешь разницу весомости? Ты предо мной, что былинка перед скалой. Как захочу, так тебя и перекручу!
Девицу резко дёрнуло в сторону и потащило прямо по воздуху к печи. За неплотно придвинутой заслонкой гудело пламя.
– Вот это тебе уже не шуточки, – захихикала Яга. – Нуть ка. Открой мне печь.
Она сказало это громко и повелительно. Рука Алёнки дрогнула и двинулась вперёд. Но за несколько мгновений до того в голове возникла мысль: "Бабушка просит о помощи".
Яга глядела на то с ухмылкой.
– Помоги, помоги, девица…
Маленькая Алёнкина ладошка легла на ручку задвижки. Та была чугунная, массивная. Пш-ш! Боль хлестнула такая, что слезы брызнули из глаз, Алёнка закричала во все лёгкие, удержаться не было никаких сил.
С грохотом заслонка упала на дубовый пол, девица баюкала обожжённую руку, невнятно скуля сквозь слезы. В печи весело потрескивало пламя.
– Хи-хи, – тонкие губы бабки растянулись во всю ширь лица. – Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?!
Она свистяще рассмеялась.
– Прос… ти… Баб… шк… – пробились сквозь плач слова. – Я такая… неуклюжая.
– Чегой эта? – Яга так удивилась, что Алёнку выпустила невидимая сила, ноги коснулись пола.
– Сейчас! Погодите. Я все исправлю…
Девица заметалась по избе, ухватила рукавишки, что лежали на приступке, и через них ухватила заслонку. Та оказалась тяжеленной, девица крякнула от натуги и привалила чугуняку к светлому боку печи.
