– Я прочувствовала твою доброту, девица, – торжественно сказала Яга. – И мамашу твою я видала. Ой, видала. Да и тебя тоже. Ведь вы единственные, кто уцелел из той деревушки, из Колокольцев. А если хочешь знать больше…
Она умолкла и противно захихикала.
– Ничего окромя себя не имею… – залепетала Алёнка. – Все что хотите сделаю. Всю себя отдам…
– Да. Этого мне от тебя и надобно. Всю себя отдай!
Она ухватила Алёнку за плечо и ногу и с нечеловеческой силой подняла над головой. Та закричала от нестерпимой боли.
Бам! Яга припечатала её к двери, обитой стальными полосами.
– Теперича повторяйте! Обе! Прялочка вращается, дверка отворяется. Старое ушло, быльём поросло. Новое время, новый зарок. Новый хозяин и новый урок.
Она прижала Алёнку ещё сильнее.
– Я – согласна. Изба – согласна. Девка? Ну же. Согласна стать…
Алёнку мутило от боли, она не расслышала последних слов, но кивнула. После того, как не сгодилась даже в пищу, была на все согласна, лишь бы угодить старушке. Лишь бы она рассказала…
Яга к чему-то прислушивалось. Потом лицо расплылось в торжествующей ухмылке.
– Получилось. Не ожидала, что настолько просто. Хотя… – она брезгливо поглядела на Алёнку. – Специально искать станешь – второй такой не сыщешь.
Яга расхохоталась в полный голос.
– Волюшка!
Со стальным звоном висевшие на стене чаши начали вращаться, почти незаполненная крупицами ёмкость оказалась сверху. Крохотные камушки тихо перетекли вниз. Верхняя чаша опустела. И вновь механический скрежет. Полная чаша оказалась вверху и замерла. Ни одна крупица не упала вниз.
Бабка склонилась к сидевшей на полу Алёнке.
– Где Калина, твоя мать – тайна за семью печатями. Но теперь у тебя есть возможность их открыть. Все зависит от тебя. Когда последняя крупичка упадёт вниз…
Острый коготь стукнул по чаше часов. Алёнка услыхала эти слова краем сознания, вся остальная его часть была заполнена болью.
– Спасибо… баб…шка…
– А теперича счастливо оставаться.
Яга с хохотом погрузилась в ступу, цапнула метлу и оттолкнулась.
– Земля прощай. Ихи-хи-хи-хи! Изба, гляди, чтобы не издохла твоя новая хозяйка. Не то станешь брошеной…
Изба в ужасе присела, а Яга со свистом вылетела за дверь. Это для Алёнки стало последней каплей. Она начала валиться вбок, оставляя на двери кровавые полосы, и затихла на полу.
Пш-ш! С тихим шипением кровь втянулась в дерево и сталь. Изба дрогнула и зашагала по Дремучему Лесу. Все скорее и скорее.
***
Скрип. Дверь отворилась, пол избы наклонился, и Алёнка покатилась вон. Она не успела ничего понять – бульк. На неё разом нахлынула прохлада.
Как мужики на пожаре заливают огонь водой, так и пожар на Алёнкиной коже кто-то залил прохладой и чистотой. Переход от боли к прохладе был столь резок, что девица расслабилась, раскинула руки и ноги и поплыла. Блаженство было столь сильным, что хотела застонать от удовольствия…
И тут она поняла, что не может дышать.
Алёнка распахнула глаза. Вокруг полупрозрачно изгибались зелёные растения. Её волосы плыли рядом, как светлое облако. Мимо, снизу вверх пробежала цепочка пузырьков.
Под водой! – полыхнула мысль. – Я под водой!
Легкие уже разрывало желание вдохнуть. Алёнка панически дёрнулась вверх, рот раскрылся, в грудь хлынула вода. Девица заметалась, распахнув глаза, потом обмякла и повисла посреди прохладной глубины.
***
Когда открыла глаза вновь, вокруг ничего не поменялось. Водоросли, пузырьки и приятная прохлада по всему телу. Грудь больше не рвало на куски, она вообще была неподвижна. Алёнку больше не тянуло дышать.
