– Да почему, демоны бы тебя побрали!
– Потому что кто тогда будет вас ласкать и писать стихи в вашу честь?
– Ну язык-то тебе точно отрежут! – в сердцах бросила я. – Слишком он уж длинный.
– Вообще-то некоторые женщины считают это достоинством, главное – умело им владеть…
– Хватит! – не вытерпев, я вскочила с кресла. – Мне надоели твои издевки. Возвращайся в свою комнату и не выходи оттуда, пока не скажут!
– Я ни в коем случае не пытался издеваться над вами. Все мои слова были искренними. Но с радостью сделаю все, что вы пожелаете, – Аштар еще ниже склонил голову и так, не разгибаясь, встал на ноги.
Длинные волосы занавесью падали ему на лицо, но я могла бы поклясться, что он улыбается. Затем дроу развернулся и сам, не дожидаясь занервничавшей стражи, скрылся в галерее первого этажа.
Я опустилась в кресло и тут же со сдавленным ругательством подскочила обратно – забытая книжка впилась острым углом в бедро. Да что ж такое! Я швырнула злосчастный томик на землю и только после этого снова устроилась на широком сиденье, забравшись туда с ногами.
Вспышка немного помогла. Сердце медленно усмиряло яростный бег. Я могла бы успокоиться и быстрее, но рядом все еще стояли слуги. При них не хотелось практиковать дыхательные упражнения, освоенные в Хелсаррете. Пусть думают, что меня вывел из себя наглый дроу.
Так оно и было, но не совсем. К возмущению примешивалась досада на саму себя – я-то считала, что научилась лучше контролировать себя. Впрочем, на меня еще в пустынной обители сетовали из-за моей импульсивности, а если не научиться владеть собой, настоящим магом не стать. Такое себе достижение – после стольких лет обучения и тяжелых испытаний остаться трюкачом, который способен лишь подменять карты в ладжине, и то не уверен, сработает это или нет…
На магов я тоже злилась, а вернее, на Хведера. Теперь с этим дроу я повязана надолго. Хочу того или нет, придется терпеть. Да и Аштар оказался далеко не сломленным рабом, послушной собачкой, каким его выставлял Элай. Мне бы обрадоваться, что задача стала легче – не надо заново вылеплять из комка грязи генерала, внушающего ужас врагам. Но интуиция, которую в Хелсаррете мне все же значительно натренировали, подсказывала: как бы не оказалось прямо наоборот – что задача только усложнилась, потому что у дроу со всей очевидностью есть на все собственное мнение. Его не подчинишь, пытками секрет, по уверению Хведера, тоже не вытянешь. Ну и что остается?
Сбоку тенью возник склоненный Кидат с кубком свежего, прохладного шербета. Очень вовремя. Я с благодарностью приняла его и сделала глоток.
– Этот раб… – начал управляющий и робко предложил: – Может, перепродать его? Пусть кто-нибудь другой с ним мучается.
Я отпила еще, раздумывая, не приложить ли холодное серебро кубка к продолжающим полыхать щекам.
– Нет. Не сейчас, – поправилась я. – Он достался мне бесплатно, а приобретение это важное. Надо дождаться, пока за него не предложат достаточно высокую цену.
– Разумно, госпожа, – одобрил Кидат, но бросил в ту сторону, куда ушел Аштар, обеспокоенный взгляд.
Мысль управляющего читалась вполне явственно: как бы не вышло, что мы настрадаемся от дроу гораздо больше, чем потом выручим за его продажу.
Я обвела садик взглядом. Слуги убирали письменные принадлежности, солнце скрылось, и внутренний двор, закрытый с четырех сторон стенами дома, заливало сумерками. Как будто бы чего-то не хватало, но чего, я никак не могла сообразить.
