И воробьём залезешь ты под крышу.
– Я решил гнездо свить на тебе,
Песней буду услаждать твой слух.
Песни буду петь тут, как себе,
Я один буду петь за двух!
– Дам тебе я умный тут совет:
Не берись пленять ты песней, мой свет.
Там, где слуха не было и нет, –
Не появится хоть через сотни лет.
ЯСТРЕБ И УТКА
Говорил речь ястреб всем птицам –
Голубям, воронам и синицам:
– От судьбы своей ты не уйдёшь.
Утка луком тут натянутым летала,
Сказала: «Врёшь!»
И она ему всё доказала.
И кинулся он за ней.
– Я тебя тут смертью накажу,
Слопаю без всяких тех затей.
Утка стала от него кидаться
И туда-сюда метаться.
– Ну что ты здесь делаешь так, утка?
У тебя жизнь – только шутка.
Сильный тут и умный воин,
Я хорош я собой и ладно скроен.
Я же ведь твоя судьба,
От неё не улетишь ты никогда.
Утка тут сообразила,
Сходу в воду тело погрузила,
Удержал её за водоросли нос –
Взять её в воде тут ястреб не дорос.
Полетел он, задаёт себе вопрос:
«Скоро ли тут будет на таких ведь уток спрос?
Умом они изменят всем судьбу,
И заставят лётныхделать всем ходьбу».
А утка думала про себя:
«Пусть ждёт судьба тебя,
Пусть явится смерть сама,
Всё изменится за счёт ума».
КРЫСА И УЖ
Возле пруда зеркала лежал там уж,
Для всего живого – смерти муж.
Уводы цветными камушками лягушки,
Разные враги и все подружки
Волной мочились, солнцем грелись.
И к верёвке тут ужу стремились.
Надо же ей на свою беду –
Я их в басне вместе тут сведу –
Ужа, вот такого голодного,
И четвероногого осторожного
Крысину –тут отца там многоплодного,
Пасюка такого благородного.
Он бежал по плотине кое-как –
Тем и сделал тут жизни своей табак!
И спугнул лягушек у воды –
Он не хотел себе беды.
Это вам не «квак»!
Уж поднял голову и шею, как гусак,
Злобно он на крысу зашипел.
А шипеть на всех – то змей удел.
– Делаешь что ты тут, волчий сын?
С маслом, что ль, принёс мне блин?
Как можешь ты лягушек лишать их счастья –
В день счастливый делать им несчастье?
Ведь когда я мог тутслопать всех их,
Ты лишил их счастья и родных.
Ведь они все с песней прыгали мне в пасть.
Чтоб тебе везде пропасть!
И откуда ты подвернулся?
Чтоб ты в тину грязную враз опустился!
– Я просто так тут мимо бежал, -
Так в испуге тот зверёк тут пропищал.
– Берегись! – злобно уж завизжал,
Высунул свой раздвоенный язык.
Показалось крысе – издал он львиный рык.
– Больше бегать я никогда не буду!
– Конечно, ты готовься к блюду.
Я не буду тут голодным жить,
Радуйся, что счастьем я сумел удружить…
И как часто в мире, в жизни
Думает так иной там люд:
Он так будет счастлив даже в казни
И умрёт так с радостью ради властелина блюд.
Как часто думают иные,
Что счастлив умереть за них любой же ныне.
О, как тем обманывают себя!
Помни ты – не все любят тебя.
ВОРОНА И ОЛЕНЬ
Спросила раз ворона так оленя, -
Видно, так трепать ей языком не лень,-
Говорила – это высшего ума сужденье,
Расспросила так рогатоготам в день:
– Что, удрал ты от волка?
У тебя не ниже ведь медведя холка…
Раньше слава – сильный – о тебе летела…
Убежал, как говорится, сделал дело!
Не ответил, лёг он под сосну,
И на неё ворона села, думала: «Сосну».
И увидев у лося его, как листья,
Как татарника цветущего, рога,
Прошептала: «Волкам сделана«амнистья».
И прокаркала, как бабушка-яга:
– Ты ж олень – тызверь могучий,
Ты в лесу, как в небе тучи,
Ты силён, могуч, и бег же твой летуч.
Видела один я с тобою случай –
Ты огромного врага поверг.
Бык бежал, горнил, как в небе стерх.
Тут от волка ты бежал,
Самого себя не уважал.
