И она тут сверху так нырнула в воду –
Потерялавоздух и свободу.
И намокла – стала там тонуть,
Но сумела прежде тут шумнуть:
«Караул! Вы спасите здесь меня!»
Телеса тут в воде, плеск и возня.
– Говорили вот, что, вроде, всё, поумнела,
Прежде чем так каркнуть, сыр в лапы там берёт,
Как пророк, всё знает наперёд.
А мне, с моим умишком,
Не разгуляешься тут слишком.
Но хоть в теле боль и ломота,
Плыть придётся к ней – какая скукота!
Хотела она мне отомстить,
Лучше бы то ей забыть.
Обмануть лису – меня!
Лучше б боялась, как огня.
ОБЕЗЬЯНА И КРАБ
Раз сидела у моря обезьяна,
Жизнь она прожила свою так рьяно.
И сейчас, тут взирая на волны,
В радости так счастьем груди были полны.
И тут краб её узрил,
И полз к ней, он не грозил:
– Ты завидуешь, что панцирь у меня ведь есть,
И горишь от зависти, как в огне.
И завидуешь ты даже во сне,
Так завидная для тебя весть.
Тут она его легонько оттолкнула,
Задремав, чуть не уснула.
И тут снова вразподполз он к ней:
– Завидуешь ты, что у меня есть десять ног.
И он речью удивил своей,
Только это он и мог.
И она тут сильней его так двинула,
Непечатный тут сказала слог,
Далеко его откинула,
Он не устыдился, нет, чуть не оглох.
Третий раз направил к ней свой путь
Разозлил её тем не чуть-чуть.
– Ты завидуешь, что у меня есть клешни
И глаза навыкат, как вишни?
Та схватила его там в ярости –
Появилась сила в старости!
Полетел он, совершая тут полёт,
Только не гудел он, словно вертолёт.
– Вот, теперь в полёте я смелею,
Все завидовать будут, что я летать умею.
Люди в этом мире,
Конечно, так умны, далеко не сиры,
И считают, что все завидуют им,
Даже если белый свет им не мил.
ЛИСА И СЫН
Весело идёт лиса с базара
И несёт тяжёлую там сумку в лапах.
Сын идёт – ест пирожок там с пыла-с жара,
Мать идёт – от тяжести вся в сапах.
Но сын матери тут не поможет,
Сзади он теперь конфеты гложет.
– Мама, ты маленькотутповремени,
Шаг убавь шаг и отдохни,
Перекинь авоську ты в другую руку –
Ты избавь её – пусть не испытывает муку.
И тут мать послушала совет,
Но слова не дала в ответ.
Молча – из одной руки в другой авоська –
Донесёт и не развалится небоська.
Тут спросил родной тот сын,
И вопросом разогнал он ей сплин.
– Ну что, маманя, тебе тут легче стало? –
Так сказало тут заботливое чадо.
– Сынок, сердце… Воздуха так мало,
И такой мне помощи не надо.
Дожила – мне вырослаотрада,
Это за труд мой мне награда.
Матери тебе не жаль.
У тебя не сердце – сталь.
Оттого на сердце тяжело,
Печально, грустно – невесело.
Лучше нам таких и не рожать.
Кабы всё то можно было знать?
ГОЛУБЬ И ГАЛКА
Раз мужичок с базара вёз кувшин,
Он упал – и сразу тут разбился.
На телеге ведь не было шин,
Он слышал звук – не остановился.
А в кусках кувшина было там вино,
И не первой свежести оно.
Недалеко птиц немало там летало,
Голубь там и галка увидала.
И они подлетели к черепку –
Повезло им так на их веку!
И голубка – носом в черепок,
И тянула товино, как насос,
И свалиласьвраз на бочок.
Галка пила там не в засос,
Так она по глотку всё пропускала.
Хоть и выпила не мало,
Но лишку не допускала
И голубке о том пеняла:
– Что ты выпила всё тут разом?
Не дыхнула, не моргнула глазом…
Пьяная лежишь ты на боку,
Песни пьяные орёшь.
Лучше б ты, хмельная, сидела на суку.
Ведь умрёшь, ядрёна вошь!
Посмотри ты на меня –
Я не падаю от пьяного огня.
Так пьют культурные все в свете.
Был такой друг у меня на примете.
– Что, умней людей ты хочешь быть,
Иль тебе их не по нраву быт?
– А причём здесь люди?
