То были не огонь и не небес геенна,
То во сне нападала на него гиена.
Для нервов потрясающая та сцена,
Может лопнуть сердца вена.
Львёнок весь обмяк, лицом слинял:
Что тот не разбудил его, понял.
И если на тебя кто-то затаил там месть,
Она опасна не менее, чем та лесть.
О, сколько было мстителей –
Их же не счесть!
ПИЩА ДЛЯ ХУДЕЮЩЕЙ ЛИСЫ
Пришла лиса раз с лисовином –
Накрыли им, как говорится, враз поляну.
И сжарили им на дровах осиновых
Шашлык и сделали солянку.
Уплетает за обе щеки всё лисовин,
Лиса же облизывается – у ней губа суха.
Тут подошёл официант один,
И говорит: «Есть диетическая уха».
Лиса: «Неси, что за вопрос?!»
Пошёл официант, принёс,
Что носит каждый водонос:
В тарелке чуть воды и вилки,
В ней были плавники – не рыбки.
«С вас три, с неё – пять», – сказал он мужу.
«Как столько ей – за эту лужу?»
– «А для худеющих уха незаменима,
Поэтому цена у ней необозрима».
Идёт своим всё в жизни чередом.
Сейчас же голодает каждый дом.
Но потерять им здоровье потом,
А то будет жизни всей залом.
ОРЕЛ И ОБЕЗЬЯНА
Поймал орёл раз обезьяну –
Весёлый, словно покурил кальяну.
– Ты, орлик, дорогой, – она ему кричит, -
Меня ты отпусти – я же стара.
– А мне тебя же не варить
И не рубить же на тебя дрова.
– Эх, уважаемый, у меня одышка,
Не волнуйся, всё равно же будет крышка.
И я болезнями больна, яд приняла.
– Не волнуйся, не останутся и слова.
Умрут от яда ребятишки,
Яд – то ведь не пышки.
– Ну ладно, доживай свои денёчки
Мечтай, что принесут не веночки.
И бросил – перестала тут она же ныть,
И приземлилась так ловко там на ветку.
В прыгучести такую проявила прыть –
И прыгнула так, словно бы на сетку.
Орёл то увидал и закричал он ей:
– Отчего ты ожила и стала здоровей?
А где же болезнь твоя и стон?
Стонала, словно потеряла миллион,
Да в беге – чемпион, всех обгоняющий!
– Эх, орлик, коготки твои исцеляющие!
Они меня исцелили,
Болезни сердца, кровь забыли.
ЗЕБРА И ЛЬВИЦА
Однажды зебра так сказала львице,
Не как родной сестрице:
– И заруби себе же на носу,
А то тебя я на копытах пронесу!
Предупреждаю, оставь меня в покое,
А то тебе я сделаю такое!
Копыта у меня, как камень,
И выбью из глаз искры, пламень.
– Что? Угрожаешь мне?
Да чтоб гореть тебе в огне!
Умрёшь без покаянья у меня,
Я – львица, а не размазня,
Совсем не похожа я на коня!
А то займусь, тебя казня.
Она издала смерти рык –
Тот задрожит, к нему кто не привык.
Но зебра же не прикусила свой язык.
– Умею лягаться, я тебе не бык.
– Ах, ты так! Ну держись!
Недорого стоит твоя тут жисть!
Она от злости задрожала,
К ней кинулась, но та не побежала,
И – визг, когда хотела там свалить лапа.
Она – не будь в бою тут косолапа –
Лягнула львицу в две ноги.
Сказала львице: «Трогать не моги!»
Ударила она ей в пасть так, в зубы.
О подвиге трубили все слоновьи трубы,
И львица сразу уронила в землю пасть,
Шептала: «Зебра, да чтоб тебе пропасть!»
Ах, как же быстро понимает голова,
Когда копыта говорят опасные слова.
ДВА ВЕРБЛЮДА
Одногорбый жил верблюд,
Ходил везде, не выбирая там аллеи.
Неприхотлив был насчёт он блюд,
Ел колючку – и гнул длинную он шею.
У него там были, как мать, пустыри,
Ты плохо о них не говори.
Вчера то было, будет ныне.
Это запечатлено в природной там картине.
«Не хочу идти», – речей не рёк,
Покорно он тянул свою долю.
Барханы, бури и песок –
Он проявлял на них свою тут волю.
И раз был он на водопое.
Он, молодой, всегда так жил в покое.
На горб внимания не обращал,
Что делал он плохое – сам себе прощал.
