– Ты виноват в том, что твой отец погиб, не родив другого наследника.
– Мне было девять, – возразил Ларан, расхохотавшись. – Дед, ты сейчас серьёзно? Иди, строй моего отца. Там, у себя в бездне. Ему было тридцать, и ты его плохо воспитал, раз он не дал приплод.
– Ты знаешь, что твоя мать ждала ребёнка…
– Ой, отвали. Заладил. Твоё здоровье!
Герцог со звучным чпоком откупорил очередную зелёную бутылку, отсалютовал деду и, запрокинув голову, стал глотать вино, вкуса которого уже не чувствовал.
– Ларан!
Мать? Ювина? Чей нежный вскрик?
Он не стал разбираться, упал и перекатился, вмиг вынимая нож. Ларан не верил кинжалам, стилетам и прочей благородной заточке. Нож, только нож. И хлеб порезать, и в брюхо пырнуть. Бутылку поставил рядом.
Четыре Рандвальда протянули к нему четыре сабли.
– Ла-ан… хрни…щита…
В ушах гудело, било рындой. Ларан сообразил, что молокосос сейчас вызывает его на бой, и заржал. Сел, прислонившись к стене, попытался сфокусировать взгляд. Четыре недосвояка худо-бедно сошлись в одного.
– Завтра поговорим, – хмыкнул.
Закинул в рот имбирную карамельку. Чтоб не штормило. И снова расхохотался. Кто бы знал, что последнего герцога и хранителя Морского, чтоб его, щита штормит на море? Да, он научился справляться с этим, но сам факт…
– Ты пьян! – презрительно плюнул лорд. – Как свинья. Моя сестра не выйдет за тебя замуж. Я расскажу деду и…
– Не завидуй, – хмыкнул Ларан. – С твоей сестрой я сам разберусь. Без тебя.
Ну, по крайней мере, герцогу казалось, что он произнес эту длинную фразу именно так.
– Я сам решу, что мне делать с сестрой! – выпятил подбородок недосвояк, упорно старавшийся раздвоиться. – Утром я заберу её из твоего притона.
– Если оно для тебя настанет, малыш.
Ларан криво улыбнулся, прислонил затылок к стене, слыша, как пульсирует кровь, прикрыл глаза.
– Для меня – настанет, – рыкнул наследник Южного щита. – А вот для тебя… В тебе нет чести!
– Ты пытался меня убить, Вальд, – прохрипел Ларан. Якорь в корму, как же пересохло горло! Надо срочно чего-нибудь выпить… О, вот же бутылка. Но сначала надо решить вот с этим… Чтоб не резал слух своим трескучим голосом. – Ты сначала попытался убить, а только затем вызвал на поединок.
Лорд стиснул эфес сабли побелевшими пальцами.
– Я всё видел, – мерзким голоском наябедничал Ларан и коварно ухмыльнулся.
– Собаке – собачья смерть, – процедил Рандвальд. – Ты предал Элэйсдэйр. Ты, мерзкий пират! Она из кровавых всадников, я это понял. И ты с ней в сговоре! Ты…
– А свинье – свинячья. Лошади – лошачья, рыбке – рыбячья.
– Что? Ты что, сейчас издеваешься надо мной?! Ты…
Ларан открыл глаза. Он знал, что из его глаз сейчас смотрит холод морей, и Рандвальд дёрнулся.
– Малыш, – мягко шепнул герцог, кривя губы. – Посмотри: вот лежит сейчас твоя левая рука на спинке стула. И манжета, кружевная такая, очень дорогая манжета, привезённая по Восточному пути через Шёлковый щит, свисает на деревяшку.
Лорд растерялся. Он злился – Ларан знал это. Всё было совсем не так, как заранее представил себе породистый щенок.
– Упс. И всё. Манжета испорчена.
Рандвальд вскрикнул. Обычный рабочий нож с деревянной грубой ручкой дрожал, намертво прибив манжету к стулу.
– И, прежде чем ты решишь броситься на меня, хочу предупредить: у меня ещё есть.
Ларан поиграл другим ножиком, мгновенно вытащенным откуда-то из-за голенища.
– Я их обоих люблю, – шепнул, ухмыляясь.
