Я миновала коридор, вышла к широкой, устланной красивым ковром лестнице, и осторожно спустилась вниз, в холл. А там, никого не встретив, дошла до двери, распахнула ее и оказалась в теплой темноте ночи.
Луна ярко освещала окрестности, газовые фонари тускло горели вдоль кованой ограды, а за ней сиял огнями ночной город. Я оглянулась на темный замок, быстро сбежала по ступеням и припустила к приоткрытым воротам.
Редклиф Бенси
— Оуэн!
Редклиф смотрел на светящийся в темноте камень голософона и испытывал странное чувство. Казалось бы, он сделал то, что должен был сделать — уничтожил гверха и устранил опасность. Так почему же тревога, засевшая в груди, никуда не уходит?
— Милорд?
Голос стряпчего звучал настороженно. Чего не отнять у старика, так это его умения распознавать настроение хозяина.
— Узнай мне все про Александру Эйден.
— Но я ведь вам уже докладывал, милорд. Ей двадцать пять, не замужем, приехала из Уинтона.
— Чушь. Меня не интересуют эти басни. Я хочу, чтобы ты раскопал мне про нее все. Все, слышишь? Где родилась, кто ее родители, кто ее муж, где жила до переезда в Кранчестер. Ты меня понял, Оуэн?
— Да, милорд, — осторожно ответил старик.
— Действуй.
Редклиф погасил голософон и подошел к окну. Луна ярко освещала площадку перед домом, и тонкая женская фигурка, крадущаяся к воротам, была видна так отчетливо, что он мог пересчитать пуговицы на светло-синем жакете. Все до единой. Он усмехнулся и снова поднес к губам переговорник.
— Саймон, девушку у ворот видишь?
— Прикажете задержать, милорд?
— Нет. Ни во что не вмешивайся и не пытайся остановить. Просто проследи, куда пойдет. Если попытается покинуть город — останови и верни в замок. И докладывай мне обо всех ее передвижениях.
Редклиф прищурился, наблюдая, как беглянка проскальзывает в приоткрытую створку ворот и исчезает в темноте улицы.
— Слушаюсь, милорд, — ответил начальник караула, и Редклиф погасил голософон.
Что ж, оставалось только ждать. Интересно, куда пойдет Александра Эйден? Неужели попытается вернуться в Кранчестер? Первый поезд туда отправится только утром, как и почтовые кареты. Грасс! Вот как чувствовал, что от этой Александры стоит ждать неприятностей. Какая нелегкая принесла ее в Уинтшир? Чего ей в своем захолустье не сиделось? Нет же, появилась в самом неподходящем месте в самое неподходящее время. И главное, смогла увидеть то, что никак не должна была увидеть. Он ведь специально магический полог активировал. И был уверен, что тот работает. Так почему случился сбой? Что тому виной? Его недосмотр или магия самой Александры? Хотя, это сейчас не важно.
Редклиф устало потер переносицу. Достал из-за пазухи почерневший от крови нож и внимательно осмотрел лезвие. Он не ошибся. Гверх был из высших. Вон какие разводы на серебре остались. Редклиф вспомнил, как раскалилась рукоятка, когда нож вошел в захваченное гверхом тело, и поморщился. Сил почти не осталось. Перед смертью донный сумел его задеть. Надо бы обработать рану, пока не воспалилась.
Редклиф вытащил из кармана флакон с восстанавливающим зельем, отхлебнул глоток и щедро плеснул на края раны. Привычно перетерпел обжигающую боль и устало рухнул в кресло. Грасс! Как неудачно с этой Эйден получилось. Но что еще оставалось делать? «Я буду молчать», — вспомнил он ее слова и поморщился. Молчание женщины? Он никогда не был наивным, да и семейная история сохранила примеры женской глупости. Мать, умудрившаяся сболтнуть лишнего не тем людям. Прапрабабка, предавшая Сеймура Бенси, своего мужа. А после них — Джоан Бенси, сбежавшая в столицу и попросившая убежища у тогдашнего канцлера. Неудивительно, что Уинтширы испытывали недоверие к женщинам. И он не был исключением. Это сейчас Александра Эйден готова пообещать все, что угодно, лишь бы сбежать от него подальше. А если слухи окажутся правдой, и Руфус действительно прибудет в графство и начнет искать компромат? Лучше перестраховаться.
