– Смотри, папа… – произнес мальчик, указывая пальцем в небо.
Лорелл обернулся через плечо, и, прикрывая ладонью глаза от солнца, возвел взгляд к небу. Мужчина обомлел от увиденного. С его губ сорвался негромкий стон. Еще несколько секунд Лорелл стоял, как вкопанный, не в силах осознать увиденное. Он будто бы врос ногами в землю, и не мог шелохнуться. Грубое лицо двухметрового крестьянина Лорелла Кэрберта исказила гримаса настоящего ужаса. В мгновение ока он почувствовал себя ничтожным коротышкой.
На какую-то секунду на рынке повисла гробовая тишина. Люди настороженно переглядывались друг с другом. Седобородый старик в грязной залатанной рясе возвел руки к небесам, и принялся кричать что-то на неизвестном Лореллу языке.
Но уже совсем скоро восхищенные стоны и торжествующие рукоплескания сменились на отчаянные вопли ужаса. Торговец мехом поспешил закрыть лавку на ключ, и скрылся внутри. По рынку прокатился пронзительный плач кудрявой светловолосой девочки не старше пяти лет. Споткнувшись о камень, малышка рухнула в грязь, и принялась звать маму. В ту же секунду из лавки старьевщика выскочила плотная розовощекая женщина в коричневом балахоне. Подбежав к дочери, она схватила ее на руки и понеслась к входным воротам.
Яркое полуденное солнце заливало своим светом всю площадь. Но в следующий миг солнечный свет будто бы померк. Над рынком повисла темнота. Где-то высоко в небесах раздавались свистящие взмахи гигантских крыльев.
– Пап, я… – на глазах мальчика выступили слезы.
Голос сына вывел Лорелла из оцепенения, но бежать было уже поздно.
Исполинская тень заслонила собой солнце. В лицо Лорелла ударил мощный порыв ветра, и в этот момент он ощутил запах гари.
Итен вцепился в локоть отца, и попытался потянуть его за собой, когда вся площадь сотряслась от громоподобного рева. В последний миг перед тем, как впасть в небытие, Лорелл увидел перед собой вырывающийся сноп раскаленного адского пламени из распахнутой пасти Смерти.
– Фейн! – послышался раскатистый голос матери снизу, – пора вставать!
Фейн Ринвус лежал в своей уютной мягкой постели, уткнувшись лицом в подушку. Юноша медленно перевернулся на спину, и приоткрыл глаза. Поежившись от яркого солнечного света, Фейн простонал, и закрыл лицо подушкой.
– Живо спускайся! – повторила мать.
Фейн убрал подушку с лица, тяжко вздохнул, и обратил взгляд к окну. Солнце едва выглянуло из-за горизонта.
– На кой черт будить меня в такую рань! – Возмутился юноша.
– Фейн! – крик стал только сильнее, – если ты сейчас же не встанешь с постели, то останешься без завтрака!
Если что-то и могло заставить Фейна Ринвуса подняться в девять часов солнечным воскресным утром, то это напоминание о завтраке. При одной лишь мысли, что этого завтрака его могут лишить, юноша тут же вскакивал с кровати.
– Сейчас-сейчас! Пара минут!
Фейн наспех заправил постель, нацепил штаны и рубашку. Через несколько минут вприпрыжку спустился по лестнице. Едва переступив порог кухни, юношу тут же встретил ароматный запах кремсбонов. На лице Фейна Ринвуса заиграла лучезарная улыбка.
– Хоть бы причесался, – покачал головой отец Фейна, Дирг.
Глава семейства уже сидел за столом. В отличие от Фейна, Дирг терпеть не мог кремсбоны. Мужчина находил их чересчур приторными и терпкими. Предпочтения в еде – далеко не единственное, в чем Дирг и Фейн не сходились взглядами.
