Я отыскал нужный дом и постучал в дверь. Открыла крепкая бабулька с вытянутым, словно месяц, подбородком и постным выражением лица. Я удивился, почему-то ожидал увидеть румяную девушку, а не старуху в запачканном мукой переднике.
– Э-э-э, – я переминался с ноги на ногу. – Я за пирожками к Катрушечке. Не могли бы вы…
– Совсем обнаглела молодежь! – бабулька стала руки в боки. – Какая я тебе Катрушечка, внучок? В твоём-то возрасте можно и уважением к старшим обзавестись.
Да уж! Грозная старуха, с такой лучше не спорить. Ей бы метлу да помело подогнать, так вылитая Яга.
– Сам себя дезинформировал, – проворчал я.
– Чего? – бабулька приставила ладонь к уху.
– Говорю, – заорал я, – ошибочка вышла – дезинформировал себя.
– Дези… Тьфу ты! – ругнулась она. – Ты в моём доме не выражайся, а то не то, что пирожков не дождёшься – полетишь дальше, чем видишь. Не посмотрю, что с нашим славным Георгушкой приехал. Катринидада я, понял?
– Понял, уважаемая.
Что за имя? Язык сломать можно. Радует, что отчество не назвала.
– Куда пошёл? – заорала бабулька, только я сделал пару шагов. – Ноги хорошенько вытри! У-у-у! Сколько грязи принёс.
Конечно, я мог поспорить (никакой грязи я не принёс, так несколько пылинок), но предпочёл молча выполнить просьбу. Хотя какая ж это просьба? Приказ. С таким приветствием мне кусок в горло не полезет. Чем бы подмаслить хозяйку?
– Вы уж, извините, – улыбнулся я. – Думал, меня старуха встретит, а вы же красна девица, одно загляденье. А имя-то какое чудное: Катринидада.
Сработает попытка? На всякий случай я держал за спиной кулачки.
– Ой, да ладно! – вмиг растаяла бабулька и продемонстрировала отсутствие половины зубов. – Что ж стоишь? С дороги устал, поди? Давай садись за стол, а я чаёк поставлю или компотик вишнёвый принести? Пирожки с чем любишь? Картошка? Капуста? С яичком да рисом есть. Может, с печёночкой? У меня и сладких много. Ох, а зовут-то тебя как? Ну, представься бабушке…
Вообразить трудно, насколько сильно меня мучил голод. В первую очередь уничтожил пять сладких. Вкуснотища! Клубника, малина, крыжовник, черешня и ещё парочка неведомых мне ягод. Потом взялся за остальные. Ужас! Никогда бы не подумал, что способен такой зверский аппетит нагулять…
Мы мило болтали о жизни, когда заявились Жора и Хани. Спустя минуту в дверном проёме возник Бронф. Он привёл чумазого мальчишку лет десяти-одиннадцати. Староста кивнул Катрушечке, и она, немного переигрывая, заявила:
– Что ж это я?! Куры с гусями не кормлены.
И выскочила на улицу. Товарищи заморили червячка, и мы перешли к делу.
– Что-то я тебя впервые вижу. – Фонарь с интересом рассматривал сорванца.
– Я тебя тоже, рыцарь, – грубо отреагировал мальчишка.
О таких говорят: лучшая защита – нападение.
– Ого! – рассмеялся Жора. – Палец в рот не клади! Ты чей будешь?
– Сам по себе он, – заступился за шкета Бронф. – Ничего не помнит. Неподалёку от Солнечного Бора нашли.
Фонарь вмиг принял серьёзный вид.
– Давно?
– Уже как два месяца минуло, – поджал тонкие губы Бронф.
Рыцарь покачал головой, вздохнул.
– Слышал я о несчастье в той деревушке. Жалко людей…
– Что там случилось? – нахмурился я.
– Эх, пропал Солнечный Бор, словно никогда и не было, – грустно сказал Фонарь. – Одна пустошь на его месте. Волшебники из столицы ездили, и не с кем-нибудь, а с Фалшем. Но причину так и не выяснили. Думаю, без чёрной магии не обошлось.
