– А? Ну и ладно… – пожала плечиками фея. – Я вообще-то не к ней, а к вам.
Мы с Жорой переглянулись.
– Чем обязаны?
– Есть тут одно щекотливое дельце, – словно не зная, с чего начать, запнулась Лаванда. – Кстати, отлично поработали в Ведренном.
Мы переглянулись во второй раз. Подозрительно как-то. Обычно уверенная в себе Лаванда сейчас выглядела потерянной, несобранной, что ли, а тут ещё и о недавней поездке в деревню Жоры прознала. Интересно, откуда?
– Вам достопочтенная госпожа Тетёха рассказала? – полюбопытствовал Фонарь.
– Нет-нет, – отрицала Лаванда. – Клиентка одна на утренней примерке хвасталась: мол, слышала от подруги, а та от купца, что узнал от приехавшего утром крестьянина, который сдавал мясо на рынке, а вот кто его известил, понятия не имею. Говорят, вы десяток пауков-переростков положили. Это правда?
– Цыганское радио, – улыбнулся я другу. Жора нахмурился, и я поспешил объяснить: – Каждый последующий добавляет отсебятины к уже имеющейся истории, скоро будут говорить о тысяче пауков.
– Тысяче? – рыцарь почесал в затылке.
– Ну, не тысяче, а…
– Так вы дрались или нет, господа? – нетерпеливо перебила фея.
Неожиданно Фонарь выпятил грудь, задрал подбородок и свысока произнёс:
– Да. Конечно, да!
– Доказать сможете?
– А вы взгляните на ту стену, – Жора небрежным движением указал на голову паука.
Как напыжился! Ему явно нравилось чувствовать себя героем. Нет, я не сомневаюсь в смелости друга, но ведь победили чудищ не мы. Тьфу ты! Чудище.
– И вот, какая серьёзная вмятина! Паук клыками пытался достать меня из брони. Жуткая тварь! – Фонарь покрутил перед носом гостьи вдавленной кирасой. – Ничего, скоро она вернётся в прежнее состояние.
– Ого! Впечатляет! – выпятила нижнюю губу Лаванда. – А куда вы её собрались нести, если не секрет?
– Секрет? – удивился Жора. – Какой же здесь секрет? Кузнецу хочу показать, не мешало бы починить старушку. Всё-таки много лет вместе…
– Не пугайте меня, барон фон Арн, – тоненьким голосочком завопила синеглавая. – Лучше повесьте рядом с паучьей головой на стену как память.
Вот сейчас я узнаю привычную Лаванду, бойкую и деловую.
– Ну… – замялся Фонарь. – Не уверен.
– Вы серьёзно? Мастера Бронкастера ни на что не годятся! Даже мне, далёкой от рыцарской рутины девушке, известно об этом. Не лучше ли обратиться к кузнецу с именем? К кузнецу с большой буквы! А?
Фонарь сел на ближайшую лавку и печально вздохнул.
– Я полностью с вами согласен, дорогая Лаванда. Ну, знаете ли, услуги Одинокого Коваля не всем по карману. Что тут лукавить, даже в лучшие времена мне не хватило бы золота для покупки его изделий. Разве что на пару кольчужных перчаток или простенький шлем.
– Что ещё за коваль и почему он одинок? – оживился я. Люблю быть в курсе разговора.
Лаванда и Жора удивлённо выкатили глаза. Ну, будто сговорились!
– Ох, вечно забываю! Фил же из Саннибула! – вспомнил друг.
– Прозвище это, – объяснила фея. – Как кузнеца зовут на самом деле – никто не знает, да и неважно. Одинокий Коваль – лучший мастер современности. К нему приезжают со всех уголков Тутума. Броня его легка, будто гусиное пёрышко, и в то же время в разы прочнее, чем обычная. Это если говорить о стали, есть ведь и другие металлы, с которыми он работает, – задумчиво дополнила она. – Но их позволяют себе разве что короли да зажиточные дворяне.
Небось, грубый мужик с огромными ручищами и косматой бородой, решил я. А Одиноким прозвали, потому как живёт в горе… Нет, в вулкане. Ему не требуется огонь – рядом есть лава…
