– Неужели Флинт? – услышал он знакомый голос над головой.
Он остановился, неловко довершив шаг. И следом совсем нестрашный смех:
– Надо же. Сам Флинт пожаловал. Собственной персоной и даже без вызова. Ты ко мне?
Флинт поднял голову. Из распахнутого окна второго этажа, перевесившись наружу, на него смотрел Владетель.
– К вам, господин Владетель, – проговорил Флинт, обомлев, – к кому же еще? Примете?
– Отчего не принять? Опять с дурной вестью?
– Да, господин Владетель, – произнес Флинт, и вдруг ощутил, что страх куда-то девался.
– Когда я сегодня проснулся, первым делом подумал, почему-то от Флинта давно нет вестей. Странно, И еще я подумал: где этот прохиндей обретается, чем занят? Выходит, все это время я поджидал тебя – подсознательно. И вот ты явился. Поспеши…
Флинт поднимался по парадной лестнице, чувствуя, что приходит в себя. Дыхание восстанавливалось, сердце больше не ощущалось. Ему сделалось безразлично, что с ним будет, он был готов стоять на своем и уже не отступит.
Не заметил, как одолел анфиладу, подумал, что опередил Владетеля и в приемной будет первым.
Когда он вошел, секретарь поднял голову, уставился на него вопрошающе, ничего не сказал.
За спиной объявился Владетель. Быстро прошел в кабинет, на ходу бросив:
– За мной!
Флинт послушно тронулся следом.
– Слушаю, – сказал Адам, усевшись.
– Полчаса назад пришла радиограмма, – осторожно произнес Флинт, продолжая стоять, и протянул Адаму листок. – Я расшифровал и распечатал…
Адам принял листок, стал читать. Прочел, шевеля губами, перевернул, убедился, что на обороте нет продолжения. Вернулся к тексту, перечитал еще раз. Поднял голову, уставился на Флинта. Какое-то время смотрел прямо. Его глаза потемнели – на них навернулись слезы. Не выдержал, опустил голову, проговорил резко:
– Убирайся… – И следом, опомнившись, добавил дрогнувшим голосом: – Ступай, Флинт, придешь потом…
Вновь, как в тяжкие времена после смерти отца, навалились страшные мысли – неподъемными глыбами. Кровь стучала в висках, рыдания сотрясали тело. Наконец пролились слезы. Он их не утирал – дал волю.
«За что мне все это? – думал он в отчаянии. – Неизбывная горечь, обида и одиночество… Чем я виноват? Кто объяснит мне мою вину? И есть ли предел страданиям?»
Эти вопросы отчетливо и последовательно всплывали в сознании, удивляя своей простотой и ясностью.
«На мне проклятье… – наконец объяснил он самому себе, и сразу же ухватился за эту мысль. – За грехи отца. Отец не умер, он продолжает жить – во мне. Он никогда не оставит меня. Будет рядом вечно»
Но опомнился, глухо произнес вслух:
– Нет, не верю. Это все сказки…
13
Офис Винта располагался в том же отсеке, что и внутренняя тюрьма. Р2 дорогу знал, приходилось сопровождать Правителя, но внутри не бывал ни разу – терпеть не мог этого страшного человека. Звукоизоляция офиса Винта была выполнена с большим запасом, чтобы звуки, которыми сопровождались его эксперименты по воздействию на чувствительные точки человеческого тела, не проникали наружу. Винт, бахвалясь, именовал свою деятельность извлечением информации из подопытных кроликов – так он называл узников, угодивших по несчастью в его волосатые лапы.
На сигнал кнопки вызова, расположенной рядом с дверью, Винт отзывался немедленно, если не был занят очередной экзекуцией. Когда за дверью шел производственный процесс, сигнализация отключалась, и тогда приходилось ждать. Обо всем этом Р2 поведал друг, солдатик из ведомства Франка по имени Алек.
