– Том, ну наконец-то, ужин уже совсем остыл! – войдя в дом и швырнув мокрые ботинки в пыльный угол, услышал молодой человек голос матери доносящийся из кухни. – Ты чего так поздно сегодня?
Томлин скинул с себя влажный плащ, повесил его на деревянный крюк у двери и, потирая озябшие руки, вошёл в кухню.
—Печь чистил, мам. – пробормотал он, садясь за стол, и наклонившись над тарелкой с супом, вдохнул его аромат. Почему-то в памяти всплыло то зеленоватое свечение из печи. Наверное, потому что стряпня матери сегодня слишком его напоминала.
– Что-то случилось, сынок? – обратилась к нему Марта, продолжая держать ложку в руках. – Ты какой-то бледный.
– Вообще-то да! Либо я съел что-то не то, либо в печи Мастера Гарцеля кто-то устроил вечеринку. Она вроде как светилась зелёным. Может, там живут хлебные эльфы?
Марта вздохнула и сев напротив сына за стол, погладила его по руке.
– Сынок, если бы в ней жили хлебные эльфы, они бы уже давно устроили голодовку из-за твоего «кулинарного таланта», а не вечеринку.
Томлин рассмеялся, но потом в окно загрохотал ветками по стеклу ветер – так громко, будто сама печь напомнила о себе.
– Ладно, － молодой человек отодвинул от себя опустевшую тарелку. – Завтра я проверю, не завелась ли там ещё и танцующая булка.
Марта с улыбкой покачала головой.
На следующее утром Томлин проснулся с твёрдым намерением разобраться в тайне зелёного свечения. Наскоро умывшись и натянув на себя всё ту же рубаху и всё те же брюки, он вошёл в кухню, где уже вовсю хлопотала его мать.
– Ну что, исследователь печных аномалий, проснулся? – Марта поставила перед ним тарелку с яичницей, которая подозрительно напоминала по форме тот самый зелёный огонёк. – Что, теперь и яичница с тобой заговорила?
– Мам, я не шучу! – Томлин нахмурился. – Там и правда что-то было. Я уверен. Может, это древний дух пекарей? Или забытый рецепт волшебного хлеба?
—Кажется ты слишком много об этом думаешь. Может быть это просто плесень, которая решила, что ей пора эволюционировать, – усмехнулась Марта, но в глазах её мелькнула тревога.
Заметив это, Том подошёл к матери и погладив её по плечу, попытался успокоить.
– Не волнуйся, мам, я не буду на этом зацикливаться, обещаю.
Поцеловав её в щёку на прощание, молодой человек накинул свой тёмно-серый плащ и выбежал из дома.
По дороге на работу Томлин так задумался над существованием хлебных эльфов в печи Мастера и над их возможной вечеринкой, на которую его не позвали, что опоздал, чего за ним никогда раньше не замечалось. Так что, когда он вошёл в пекарню, там уже царил привычный ему хаос, из-за чего ему быстро пришлось вливаться в работу.
Вдруг из-за стойки с противнями вылетел гоблин-рецидивист Жужебер, весь перемазанный в тесте, с растрепанными волосами и диким блеском в глазах. «МЫ В ТЕСТЕ!» – завопил он, размахивая липкими руками, будто только что вырвался из плена дрожжевого монстра. Его сюда пристроили в качестве наказания за кражу закваски, но, судя по всему, на этот раз тесто мстило ему само. Заметив ошарашенного Томлина, Жужебер тут же сменил панику на хищную ухмылку: «Эй, пекарь, если тебе неохота возиться с этим липким кошмаром, я могу тебя подменить… за пару булочек с корицей!». Томлин лишь вздохнул и потянулся за тряпкой, а гоблин, громко чавкая, начал отдирать от себя куски теста и с любопытством разглядывать – нельзя ли это незаметно съесть.
