– Не знаю… – Томлин тяжко вздохнул и почесал затылок. – О чём речь то?
Призрак вспыхнул ярче, словно обрадованный детский фонарик.
– Мой отец пропал! – её голос зазвенел, как разбитый стеклянный графин. – Он ушёл в небо и не вернулся.
– Так оттуда и не возвращаются, – Философски заметил Томлин.
– Пустая тыква! – призрак резко сжался, будто его невидимо дёрнули за ниточки, и его голос на секунду расслоился на десяток шёпотов. – Он на воздушном корабле ушёл, а не умер!
– А-а-а… – Томлин медленно соображал. – А что с ним случилось?
– Он вылетел на встречный воздушный поток и врезался в молнию, – ответила полуэльфийка с убийственной серьёзностью.
– Серьёзно? – Томлин округлил глаза. – В молнию можно врезаться?
– Остолоп! Нет, конечно! – призрак взметнулся к потолку, рассыпаясь синими искрами. – Это сарказм! Я просто-напросто не могу знать, что случилось. Но я застряла между мирами, и пока не узнаю правду…
Томлин закатил глаза.
Призрак медленно опустился перед ним, и её глаза – если приглядеться, очень печальные – смотрели прямо в его душу.
– Ну что, Томлин? – прошептала она. – Ты поможешь мёртвой девушке найти её папу?
Где-то на улице запел первый петух. В печи потрескивали угли. А в голове у Томлина уже звучали слова, о которых он, конечно же, пожалеет.
– Ладно… – он сдался. – Но только если мы будем делать перерывы на обед. Я не могу искать пропавших отцов на пустой желудок. .
Призрак улыбнулась – и в этот момент в пекарню ввалился Гарцель.
– ТОМЛИН, ТЫ ПОЧЕМУ ОПЯТЬ НЕ… – он замолчал, уставившись на призрака и виноватое лицо своего помощника.
Гарцель замер на пороге, и его лысина, обычно блестящая, как медный таз, вдруг покрылась испариной.
– Я, наверное, ещё сплю, – пробормотал он, но голос звучал так, будто он пытался убедить в этом не Томлина, а саму реальность.
Он развернулся и вышел.
Томлин вздохнул.
«Что я вообще делаю?»
Но было уже поздно. Приключение начиналось.
Томлин стоял посреди пекарни, разрываясь между желанием броситься вдогонку за Гарцелем и инстинктивным пониманием, что объяснять тут нечего. Призрак тем временем уже хозяйственно порхала между полок, разглядывая запасы.
– О, черничные кексы! – её голос прозвучал прямо у уха Томлина, заставив его вздрогнуть. – Бери. И вон те ореховые палочки. И…
– Погоди-ка, – Томлин нахмурился. – Это же пекарские запасы. Гарцель меня убьёт.
– Тебя скорее убьёт голод, – парировала полуэльфийка, пролетая сквозь мешок с мукой и оставляя в нём призрачное сияние. – А ещё тебе понадобится…
Она замолчала. Томлин обернулся и увидел, как её прозрачные пальцы бессильно скользят через ручку поварёшки.
– …право, это уже издевательство, – пробормотала она, и в голосе её впервые прозвучала не театральная, а настоящая досада.
Тем временем за дверью послышалось шарканье. Дверь приоткрылась, и в щель просунулась рука Гарцеля с аккуратно завёрнутым свёртком.
– Возьми, – раздался из коридора ровный голос. – Вяленое мясо, сыр и… – Пауза, – …святая вода. На всякий случай.
Дверь захлопнулась.
Томлин и призрак переглянулись.
– Он… не задал ни одного вопроса, – растерянно констатировал Томлин.
– Либо он спит, – призрак парила над свёртком, любопытно рассматривая его сквозь себя, – либо твой хозяин знает о призраках больше, чем показывает.
– Или он просто устал от моих выходок, – честно предположил Томлин, развязывая узелок.
Внутри, помимо провизии, оказалась потрёпанная карта с пометками и… ржавый рыболовный крючок с обрывком лески.
