– В натуре. Ты попал в самый лучший экипаж! Нам завидуют все! Сказочно повезло тебе, Юрка!
– Да я и не жаловался, что вы! Пропади пропадом, какая разница, на МИ-2 летать или на «Черной акуле», главное ― с кем и ради чего! ― Совсем неожиданно получилась впечатляющая формулировка.
– Хм, ― Сухонин сел, ― нормально.
– Вообще, красиво сказал, ― поддержал Городец и улыбнулся. ― Сработаемся, чую. У врача был?
– Нет.
– Обязательный предполетный медосмотр никто не отменял. Андрей, дай отмашку Михалычу, пусть свозит к Мошкинду.
Городец вышел, появился через минуту, объяснил:
– Сейчас безопасник УАЗик подгонит, съездите в штаб. Первый этаж, первая дверь направо. Не дерзи, понял? Врач у нас мужик строгий.
Пятнистый внедорожник поглощал разбитую дорогу. В салоне тепло и уютно. Прикрепленный к зеркалу заднего вида зеленый дракончик весело подпрыгивал на резинке ― в такт мелодии, льющейся из приемника.
Михалыч курил дешевую «Приму», стряхивая пепел в форточку. У самой створки ворот перед приземистым зданием затормозил:
– Вот и прибыли. Рядом тут, разогнаться не успеешь ― приехал, а пешком по грязюке полчаса оставишь, не меньше…
Конец фразы проглотил проползающий мимо БТР с десантом на броне. Ребята сидели хмурые, закованные в бронежилеты и «разгрузки» с множеством оттопыренных кармашков. Заляпанные грязью колеса роняли лепехи размякшего грунта вперемешку со снегом.
– Боевое охранение, ― пояснил Михалыч, ― иди, подожду.
Вертушка со скрипом пропустила внутрь здания. Быстро сориентировавшись, я подошел к двери и остановился позади группы пилотов, растянувшихся в начале в очередь, а после ― сбившихся в тесный круг. Один из них, невысокий лейтенант, с жаром рассказывал:
– …А Алфёров с Галаниным посадили двух девчат с метео и поперлись в центр, до кабака. Там «дежурка» и стуканула. Бросили на обочине, а ночью с нее аккумулятор, зеркала и подфарники сдернули. Вот вам и охраняемая территория…
Из двери кабинета вышел раскрасневшийся майор, посмотрел на пилотов, громко спросил:
– Все? Нет? Тогда ждем в автобусе остальных. Кто не знает, сообщаю: автобус автороты временно заменяет дежурную машину. Слышал, Туров, ― он посмотрел на рассказчика, ― не говори потом, что не знал.
Очередь, образовавшаяся после ухода майора и нескольких пилотов, шла быстро. Не прошло и четверти часа, как я постучал, вошел и представился.
Мошкинд. Что интересно, сразу вспоминаются Ильф и Петров, их герой Кукушкинд. Однако эти персонажи похожи лишь концовкой фамилии, не более. Сухой поджарый мужчина в роговых очках, с глубокой залысиной и большими бледно-голубыми, будто выцветшими с возрастом глазами. Ему слепо можно дать пятьдесят лет, а то и больше. Сквозь тонкий халат, наброшенный на китель, явно проступают погоны с майорскими звездами.
– Значит так. Молодой человек, галлюциногенов не жрать, водку глушить с умом и наркотой мне не баловаться, сечешь? Я закалки старой и летному составу не даю, иначе залетают высоко и ног под собой не чуют. Медосмотр ― обязательная процедура каждый полетный день. Запомнили? ― Во взгляде заготовленный упрек, будто вместо завтрака я закинул в желудок котелок галлюциногенов и явился показаться ― «каков».
Киваю. Он измеряет давление, долго слушает сердце и милостиво отпускает из кабинета, не забыв напомнить: «Дверью не хлопать!»
В коридоре штаба тишину нарушает глухой стук печатной машинки. Других признаков жизни нет. Мои гулкие шаги глушат этот стук, а хлопнувшая дверь перечеркивает прошлую, гражданскую жизнь.
