«До сердца?» – Алекс скептически подняла бровь. «И как ты себе это представляешь, Ларс? Вежливый визит к Пепельному Королю на чашечку… пепла?»
«Я чувствую его», – Ларс прижал руку к груди. «Там, в этой цитадели… невероятная концентрация энергии. Той самой серой, холодной, что пронизывает все это место. Но в ней, глубоко внутри, есть… что-то еще. Древняя, неизмеримая скорбь. Искаженная, извращенная, но… скорбь. Возможно, если я смогу… дотронуться до нее своим светом, мы поймем их мотивы. Поймем, чего они хотят».
Предложение Ларса было безумным. Пытаться установить эмпатический контакт с правителем этого мертвого царства, существом, которое, по всем признакам, было воплощением самой смерти и отчаяния…
«Это самоубийство, Ларс, – покачал головой Рорик. – Если этот твой Пепельный Король почувствует твое вторжение, он раздавит твой разум, как гнилой орех».
«Но если мы не поймем их, мы не сможем их победить. Или обойти», – настаивал Ларс. «Силой мы их не одолеем, их слишком много. А прятаться вечно мы не сможем. Я должен попробовать. Осторожно. Издалека». Он посмотрел на Алекс, и в его глазах была мольба. «Пожалуйста».
Алекс колебалась. Прагматичная часть ее натуры кричала, что это глупость, ненужный риск. Но она видела ту силу, которую Ларс продемонстрировал в Храме Тишины, видела его искренность. И, возможно, в его безумной идее был какой-то смысл. Понять врага… это всегда было ключом к победе.
«Хорошо», – сказала она наконец. «Попробуй. Но только отсюда, из укрытия. Сестра Лира, ты сможешь создать вокруг него защитный барьер? Брат Терон, будьте наготове. Рорик, Ульф, Йорген – глаз не спускать с окрестностей. Если что-то пойдет не так, мы немедленно уходим».
Подготовка заняла немного времени. Сестра Лира начертала вокруг Ларса круг из сложных рун, которые слабо засветились серебристым светом. Брат Терон приготовил свои целебные травы и настои. Алекс и Рорик заняли позиции, внимательно наблюдая за городом. Элиана с тревогой смотрела на Ларса, ее губы беззвучно шептали молитву.
Ларс сел в центр круга, скрестив ноги. Он закрыл глаза, его дыхание стало ровным и глубоким. Осколок Чистого Света на его груди начал светиться все ярче, его золотистое сияние, казалось, отгоняло серую мглу этого мира. Он сосредоточился на той далекой, темной цитадели, на том средоточии холодной, скорбной энергии, которое он чувствовал так остро. Он не пытался атаковать. Он пытался… слушать. Протянуть нить света и сочувствия в эту бездну отчаяния.
То, что он увидел и почувствовал, было за гранью человеческого понимания. Это была не просто скорбь – это была агония целого мира, застывшая во времени. Миллионы голосов, слившихся в единый, беззвучный вопль отчаяния, боли и… бесконечной, холодной ярости. Он увидел величественный город, полный жизни и света, который в одно мгновение был поглощен катастрофой – то ли магическим катаклизмом, то ли предательством богов, то ли сделкой с некой сущностью, которая обещала вечность, но дала лишь это пепельное небытие. И в центре всего этого – фигура Короля. Когда-то мудрого и справедливого правителя, который, пытаясь спасти свой народ, принес немыслимую жертву, обрек себя и всех своих подданных на это вечное существование между жизнью и смертью.
Ларс увидел его цель, искаженную веками страданий: не просто править этим мертвым царством, а… распространить его. Принести всему миру «благословение» вечного покоя, избавить его от страданий жизни, от хаоса эмоций, от пламени желаний. Погрузить все в холодный, серый, упорядоченный сон. Спящий со своим первобытным хаосом был для него таким же врагом, как и трепыхания живых. Пепельный Король видел себя не тираном, а мессией, несущим окончательное, пусть и ужасное, избавление.
