* * *
Владимир
Потом в моей жизни появился L-309, Мун. Почему-то мне казалось, что он отличается от них и чем-то напоминает ребенка: этот андроид наблюдал за всем с какой-то особенной детской жаждой. Я казался ему странным, поэтому он задавал вопросы обо мне, о том, что я слушаю и как работаю. Я отвечал на них с нескрываемым удовольствием: возможно, такое было впервые в моей жизни, я был предметом чьих-то вопросов и наслаждался еще одной маленькой ролью его друга.
Конечно, я сомневался, что я им являюсь для него. А вот меня покорить было уж очень легко: стоит только кому-то начать со мной говорить, как на следующий день этот кто-то будет героем первой же утренней мысли. Я благодарен L-309 даже не за то, что он начал со мной разговаривать, а за то, что после этого разговоры перестали быть для меня событием: в эту же неделю я стал общаться почти со всеми андроидами, которых обслуживал. Оказалась, многие умеют шутить. Да и вообще я сказал бы, что только у Муна были проблемы с юмором, но я ему об этом не говорил: ему же всю жизнь мучиться с тем, что он зануда, а не мне.
Он начал раздражать меня на второй же день. Все спрашивал одно и то же и просил повторить понравившиеся фразы. Он знал все обо всем, кроме простого и человеческого, кроме чувств и намеков, и не мог отличать плохую музыку от хорошей. Так что с ним нужно было много работать, чтобы получился нормальный человек. Ну, вернее, андроид. Ну, такой, чтобы с ним можно было общаться. Он был физически и, как выяснилось позже, морально мощнее, чем многие устройства его поколения.
Он здорово напугал меня в тот день. Пожалуй, он выглядел безумным: столько злости было в этом убийстве, что потом от него еще долго многие шарахались. Честно говоря, удивительно, что его не сочли неисправным: андроиды, конечно, могут быть убийцами, но в том, как это делал тогда Мун, явно было что-то нездоровое. То ли дело в том, что робот был чужаком, поэтому все закрыли на это глаза, то ли все устали замечать, как андроиды становились похожими на людей далеко не в лучших моментах: в них просыпалось желание вредить и уничтожать живое, даже когда нет необходимости, нет инструкции. Это далеко не первый случай. Они стали друг друга обижать, обкрадывать, зародилась конкуренция. Вот взять, например, ту Огненную ведьму из игрового клуба. А ведь это была всего лишь игра…
Помню, был случай, когда двое из «Танке» подбили инопланетного андроида так, что он не мог двигаться. И они еще долго летали с ним, нарезая круги с бешеной скоростью, и перекидывали с аппарата на аппарат, будто бедняга был им вместо мяча. Он при этом молчал и изредка с ужасом закрывал глаза. Вряд ли он боялся высоты.
L-309 не особо лучше их. Хотя меня он не пугает. Скорее, он мне кажется ребенком, который еще не умеет распознавать собственные эмоции и уживаться с ними. Однако позже он много раз угадывал мое состояние, так что в какой-то момент мне казалось, что Мун – неплохой эмпат, хотя каждый раз я вспоминал, что хорошая чуйка дана ему, как и всем хищникам Земли, для охоты и драк. Меня это не пугало, но я не мог выбросить это из головы. Было интересно, зачем вообще ему друг вроде меня? То есть, конечно, это можно объяснить тягой к изучению людских чувств и реакций, но ведь при этом совсем не обязательно говорить о дружбе: я бы и так неосознанно с этим помог. Все же, наверное, мы были нужны друг другу. Да и вообще, он перетаскивал аппараты одной рукой! То, зачем я ему, может, и вообще не важно.
