Хрустальные Маски - страница 27

Она снова подняла глаза и встретилась взглядом с врачом: он пристально наблюдал за ней; Лорелей постаралась расслабиться.

— Вы приехали в Париж одна? Может в городе кто-нибудь помочь вам?

Она подумала о Джонни, но тут же отбросила мысль. Он, наверное, уже в Нью-Йорке. Лорелей убрала прядь волос за ухо.

— Вы только что сказали, что я могу идти. Мне не нужна ничья помощь, – решительно ответила она.

И увидела, как на лице врача отразилось удивление и скептицизм. Лгать человеку с таким прозорливым и умудрённым опытом взглядом было совсем нелегко. Оборонительная линия поведения, которую она применила, не выдерживала. Но всё же, не самой ли ей за себя решать?

— Уверяю, что это правда. Обратиться мне не к кому, да я и сама справлюсь.

Сколько-то секунд в кабинете молчали.

— Ну ладно, выпишем, как и собирались, – сказал врач. – А пока назначу вам курс лечения на дому, – он протянул руку и подал Лорелей пару листков.

Она взяла листки и сложила вдвое, даже не взглянув, что там написано. Ей было не по себе и хотелось уйти из кабинета, как можно скорее.

— К счастью, ребёнок никоим образом не пострадал, с ним всё в порядке; но вам нужно отдохнуть хотя бы пару дней, – продолжил врач. – Что же до швов на голове, их можно будет снять через неделю в любой больнице. И в течение по меньшей мере двух недель или максимум двадцати дней не снимайте наколенник.

— Хорошо, так и сделаю.

— Было бы лучше, если бы перед отъездом вы пришли к нам на контрольный осмотр: из предосторожности, мой вам совет.

— Подумаю. Мне нужно связаться и со страховой компанией. Благодарю вас, доктор Легран, – Лорелей попрощалась и встала со стула, опираясь на спинку. Перевела взгляд на женщину. – Спасибо, доктор…

Лорелей попыталась улыбнуться, она распрощалась с женщиной кивком головы, потом повернулась и вышла из кабинета; разум её словно опустошили от мыслей, но Лорелей снедала злость, она никогда не думала, что может так разозлиться на Джона и на саму себя.

В приступе гнева она забылась и перенесла вес всего тела на больную ногу. Вытянула вперёд руки, ища, за что бы ухватиться, но налетела на какую-то металлическую штуку, овальную как фасоль, штуковина грохнулась на пол, содержимое рассыпалось.

Лорелей свалилась следом на здоровое колено, упёрлась ладонями в пол; она огляделась, какой натворила бардак, не знала то ли смеяться, то ли плакать.

Почувствовала, как сильные руки обхватили её за плечи и помогают подняться, а медбрат подбежал собирать шприцы, тюбики с мазями, бинты и ножницы и складывать обратно в металлическую посудину.

— Всё в порядке, мисс Леманн? – спросил доктор Легран.

— Да, ничего страшного. Спасибо, доктор, я всего лишь забыла, что у меня больная нога: такая уж я, немного рассеянная. Так что можете посмеяться, если хотите, – пошутила она.

Лицо у врача прояснилось, и губы расплылись в улыбке.

Лорелей надела тёплые джинсы, свитер со стоячим воротником, пальто из полу-водонепроницаемой ткани и сапожки на низком каблуке. На голову нахлобучила берет из гребенной пряжи, чтобы не видно было лейкопластыря, на шею повязала шарф из такой же пряжи.

Проверила, что ничего не забыла в ванной или в номере, спустилась в вестибюль и оплатила счёт, чемодан оставила на хранение в гостинице, чтобы не тащить его с собой в больницу. В запасе оставалось пять часов сходить на контрольный осмотр, забрать чемодан из гостиницы и приехать в аэропорт.