– Келгод, вот ты где! – из соседнего вагона показалось лицо старшего мерценаса. – Как там небеса?
3
Ротр Сирегвад особо не объяснялся. Он сразу же отдал приказ войти внутрь, и Фелагс, закрепив снаружи «Тон» для вычисления тех, кто подслушивает, стал возле двери.
Малая лаборатория старика Ро представляла собой вместительную высокую комнату (если сравнить ее с тесным уголком Фелагса). Здесь пахло химией, но не простой, а волшебной: резкий запах заставил Келгода последовать примеру старшего мерценаса и надеть специальную маску с дыхательным блоком. Пары не были смертельны в легких дозах, но для непривыкшего бликзерийца мог напомнить о себе затрудненным дыханием и головокружением.
Вокруг стояли столики со стеклянным оборудованием для создания эссенций. Именно в таких лабораториях производилась «Искра»: здесь бликзерия с помощью эссенцеров превращалась в питательную для всех и вся жидкость. В комнате было много вентиляционных выходов, а также люк, которым, судя по его ржавчине, никто не пользовался. В углу стоял шкаф с холодильными сейфами для хранения готовых эссенций и маленькая печка с подвесным чайником. Из него Ротр Сирегвад в ту минуту наливал в чашку горячего напитка, чтобы поднести его старику в потрепанном кресле.
Старик Ро, опытный эссенцер, чей век уже постепенно подходил к концу, выглядил совершенно безжизненным. Точнее, тело его медленно двигалось, а грудь под синим рабочим халатом хрипло вздымалась отяжеленным дыханием, но глаза… Слезившиеся морщинистые веки почти накрыли раскрасневшиеся белки. Фелагс с удивлением осознал, что старик вдоволь наплакался. Только у маленького и неугомонного в истериках дитя могли быть такие заплаканные и мокрые от слез белки, несмотря на то, что на «Тесаке» крайне редко рождались дети – пять-шесть младенцев раз в четыре года.
Фелагс вопросительно посмотрел на Ротра, но тот молчал. Старший мерценас опустился на стул рядом со стариком и подал ему чашку. Напитки на «Тесаке» можно было принимать когда и сколько угодно вне контрольной карты.
Старик едва удержал чашу. Эссенцер откинул голову на спинку кресла и положил руку на живот, словно внутри него сидело что-то живое, отзывающееся болью под кожей.
– Кого ты привел, Ротр? – старик равнодушно осмотрел Фелагса. – Кто это?
– Это уверенность в том, что никто твоей истории, дядюшка Ро, не услышит, – успокаивал Сирегвад, – а этому мерценасу я доверяю, значит, что и ты можешь в нем не сомневаться.
Все морщины на лбу старика напряглись на словах старшего мерценаса, и Фелагсу показалось, что тот снова вот-вот заплачет. Конечно, Сирегвад умолчал, что ко всему прочему для разговора, который мог бы принести плоды для расследования, нужен еще хотя бы один свидетель.
– Доверяешь, значит… – у Ро засвистело в носу. Он приоткрыл глаза пошире. – Я тоже, друг мой, поверил одному молодому человеку.
– Моложе, чем этот?
– Моложе. Я думал, ты знаешь, о ком я говорю, – тут старик словно собрался с силами, безусловно, приложив к этому немало других усилий. – Его, кажется, вчера…
Голос его надломился. В ответ на это Ротр Сирегвад лишь понимающе кивнул.
– Послушай, Ро, – продолжал старший мерценас, – я знаю, как тяжело тебе поведать мне об этой ноющей ране, только я пришел тебе помочь. Сам, не посылая других, чужих тебе мерценасов и королевских стражей. На то у меня есть все необходимые средства.
