– Эй, вы! – крикнули вдалеке. – Я же говорила, что скоро вернусь! – за оврагом показался черный паровоз с поблескивающими бриллиантами на шее. Сапоги с острыми носками уверенно прорезали сугробы и приближались. Дыхание этой машины было такое густое, такое горячее, что пар так и валил из открытого рта, ноздрей. Будто внутри давно уже затопили все печи. И топили по-черному, закладывая все новые и новые сплетни. Наконец, когда все механизмы остановились, передо мной встала красивая женщина лет сорока с туманным взглядом, полным финансовой независимости, зрелости и азарта.
– Ну, что крошки мои, замерзли?
– Сколько мы здесь еще пробудем?
– Не знаю. Там говорят, что машины не будет из-за снега. Там все ждут чего-то. Не понятно. Столько людей собралось. Все ругаются. И я им объясняла, что мы здесь тоже ждем и что… В общем, нужно ждать. Все ждут…
– Дурной сон мне всё-таки приснился сегодня. Очень много собак в нём было.
– Да замолчи! Какие собаки? Ну, какие собаки? Посмотри на себя…
В небе закричали птицы. Вороны с криком размешали низкое небо и остались ждать сна. Опустившийся купол убаюкал спрятанное некрещеное солнце. Пустошь затихла и уснула.
– Если бы можно было взлететь, Я бы летела вперед, летела над городом, людьми. Сквозь снег, сквозь этот вакуумный островок последней надежды. Что это за место? А может и правда дурной сон. Принять, отпустить… Я взлетела… Всё стало иначе…
Спасется тот, кто смотрит вперед…
1935 год, Москва, диспансер для неизлечимо больных.
Маленькая комнатка, в которой стоял небольшой шкаф, с парой запачканных и ободранных книг. Небольшая дверца, ведущая в санузел, где находился разбитый унитаз, и такая же разбитая раковина. Посередине комнаты висела лампочка на длинном проводе, освещавшая тусклым светом голые стены, пропитанные печалью и грустью. А в одном из углов стояла кровать, на которой лежал мальчик лет девяти и сильно стонал. На его лице были большие капли пота, которые, казалось, вот-вот побегут ручьем вниз. Он тяжело дышал, будто делал это через силу. Пару раз из его уст выскакивали слова: «Где ты мама? », «Приди пожалуйста». Но в ответ тишина, лишь легкий сквозняк, идущий из-под железной двери камеры. Но неожиданно послышался какой-то звук из туалета. Мальчик хотел было встать и посмотреть, что случилось, но сил у него не хватало даже на то, чтобы сдвинуть с себя толстое одеяло, которое, вдобавок к одышке, давило на грудь. Деревянная дверь туалета распахнулась и за ней показался темный силуэт человека. Мальчик пытался привстать и присмотреться в темноту, но жар не давал этого сделать: все плыло в глазах. Послышались звуки шагов и силуэт постепенно начал приближаться к больничной койке.
– Кто это? – спрашивал мальчик болезненным голосом
Темная фигура остановилась у самого края кровати.
– Я – друг – ответил мужской голос.
– Друг? У меня были друзья, но теперь их нет. Кто вы? Я вас плохо вижу, все расплывается.
Мужской силуэт подошел к мальчику, чтобы тот смог разглядеть его. Когда свет лампочки упал на лицо незнакомца, мальчик взглянул на него.
– Что у вас с глазами? Почему они такие красные?
– Я тоже болею, только моя болезнь куда хуже – легко ответил мужчина и сел на кровать, рядом с еле дышащим телом мальчишки.
– А что у вас за болезнь? У меня менингит, врачи так говорят, поэтому лучше вам не сидеть рядом со мной, а то заразитесь – с небольшой силой в голосе сказал мальчик.
