– Ты жульничал! – кричал Паша срывающимся на визг голосом.
– Забери свои слова обратно, – набычившись, напирал на него Мирон.
– Я все брату расскажу, – размазывая слезы обиды по пылающим щекам, грозился новенький.
– Да жалуйся ты кому хочешь, – махнул рукой рассерженный Мирон. Зачем он снова связался с этим плаксой. Его взгляд уже шарил по примолкшим лицам, разыскивая глаза Лиды. С тех пор, как родители поселились по соседству с домом своих друзей, в его обязанности входило сопровождать Лиду в школу и обратно. Не то, чтобы он был против, конечно.
Раздвигая мощными плечами худенькие детские тела, он, как ледоход, шел прямо к ней, без труда угадывая ее темноволосую голову среди массы других. Она по привычке дала ему свою маленькую ладошку и доверчиво зашагала рядом вдоль тополей, высившихся по обе стороны дороги. Мирон удалялся от школы быстрыми раздражёнными шагами. На душе сегодня было как-то особенно гадко. Почему Пашка не может принять проигрыш? Ему не нравится расстраивать одноклассника, но не должен же он ради этого проиграть? Мирон всегда работал на победу. Не в его обычаях было поддаваться.
За спиной послышался резкий свист. Мышцы на шее Мирона напряглись, и он обернулся, не выпуская из руки ладошку девочки. Позади, подбоченившись, стоял Пашка со своим старшим братом, а неподалеку крутился младший, чье лицо показалось Лиде смутно знакомым. Мирон задвинул девочку себе за спину и кивнул, приглашая к разговору. В этот момент самый мелкий из братьев быстро наклонился и подобрал с дороги увесистый кусок щебня. Не раздумывая ни секунды, он запустил камнем в сторону Мирона и лишь чудом промазал мимо его головы.
– Кешка, перестань! Это не по-пацански, – нахмурился старший.
Младший лишь упрямо мотнул головой и потянулся за другим камнем. Пашка рванулся к нему, пытаясь удержать его руку, но братишка быстро увернулся и пустился бежать прочь.
– Что творится с этим чертенком, – пробормотал старший, по-видимому, повторяя слова, которые слышал от домашних.
Лида выглянула из-за спины и вспомнила, откуда она знает младшего брата. Это был тот мальчик из парка, с которым она познакомилась три года назад. Высвободив свою руку из вспотевшей от волнения ладони друга, Лида мелкими шагами двинулась навстречу к ребятам. Мирон на секунду оторопел и не успел сказать и слова, чтобы остановить ее.
– Тебе чего надо, девочка? – нахмурился старший. – Шла бы ты домой. Нам нужно с твоим братом поговорить.
– Он мне не брат, – прозвучали тихие слова.
– А кто тогда? – нахмурился подросток.
Лида, не отвечая ни слова, быстро приближалась к братьям, неотрывно глядя в глаза старшему. Затем коснулась их рук и на мгновение замерла. Мирон стоял в полном оцепенении, понятия не имея, что ему предпринять.
– Уходи домой, – обернулась к нему девочка.
– А как же ты? – замотал головой Мирон.
– Уходи, – с бледного лица глядели глаза с расширившимися до предела черными зрачками. Словно сама бесконечность смотрела на него из бездонной темной пропасти.
И Мирон не посмел ослушаться. Словно чужими перебирал он ногами, отмеряя привычные несколько сотен метров дороги, ведущей к дому. В голове его звенела благословенная пустота, не позволяющая ни на секунду задуматься и усомниться в правильности совершаемого движения. И только взбежав на крыльцо дома и толкнув дверь вперед, он первый раз на секунду замедлился и помотал головой, стряхивая наваждение.
