С чего вдруг Ольховскому улыбаться от уха до уха? Он же только что готов был двинуть по кому-нибудь кулаком…
— Я напишу тебе, Лесь, — ненапряжно бросает мне Максим и, подмигнув, разворачивается на пятках кроссовок.
Он просто уходит прочь из актового зала, не забыв громко хлопнуть дверью.
И лишь тогда я выпадаю из оцепенения. В полном смятении решаюсь взглянуть на Алекса. Только вот он и не думает смотреть на меня.
Развернувшись точно так же на пятках ботинок, он недовольно бросает мне через плечо.
— Синичкина, все свои любовные делишки решай где-то за закрытыми дверьми. Не устраивай из это шоу. Я был немного другого мнения о тебе.
Его слова неприятно жгут где-то в груди. Мне хочется оправдаться. Я ведь вообще здесь ни при чём.
— Алекс, но я…
— Пошли репетировать. Мы всех задерживаем, — бубнит он.
И я, словно мне на шею свесили каменный груз, плетусь вслед за Смирновым. И что теперь за мнение обо мне у него? Что я какая-то вертихвостка? Считай только что приглашала его на свидание, а теперь вот - Ольховский?
Гад! Какой же он гадский гад! Даже если умеет мило и искреннее заглядывать в глаза, хлопая ресницами...
Под ворох переглядываний, становлюсь на сцену, куда указывает мне ведущий. Иронично, но это место оказывается рядом с Майер, а Смирнов за нашими спинами. И от этого мне становится уже вообще не по себе. Я нервно поправляю вновь завязанный хвост на затылке и сглатываю противное першение в горле.
Но шоу продолжается…
— Колись, на чем приворот? На мертвой курице или заговор на полную луну? — не поворачивая ко мне головы, шепчет Майер, пока квн-щики используют нас в качестве массовки.
— Что? — осторожно кошусь на рыжую стерву справа от себя.
— На чем Ольховского привораживала? — чуть громче и желчно произносит Инга.
Я поворачиваю к ней голову уже полностью. Ошарашенно смотрю на точеный профиль и все еще не понимаю: она серьезно или нет?
— Что за бред?
Инга демонстративно давится смешком, чем привлекает внимание остальных рядом стоящих с нами девчонок. Я прям ощущаю каждым миллиметром кожи, как у всех сплетниц нашего студсовета активируются локаторы.
— Бред? — цокает Майер, все еще несмотря на меня. — Ну-у-у, не зна-а-аю. Какого черта тогда ты трешься возле Макса? Других логичных объяснений этому феномену я не вижу.
— Я трусь? — мой голос повышается неосознанно, а в груди уже вырастают зачатки самой настоящей злости. — А может, это он таскается за мной, как банный лист?
Инга, наконец, удостаивает меня своим вниманием. Повернув голову, она сначала поджимает свои нарисованные губешки, а потом окидывает меня ядовитым взглядом с ног до головы.
— Макс? Он никогда этого не сделает. Он вообще никогда не таскается за бабами. И такой поворот событий возможен только в твоей больной фантазии. Потому что ты не его уровень. Макс – топ, а ты - стремная чмощница.
И это слышат все, кто стоит рядом, потому что Инга говорит уже не шепотом. Воздух в моих легких становится тяжелее любого металла, и леденеют до онемения ладони. Очень хочется вцепиться в эти ярко-рыжие волосы Майер, но эхо смешков рядом сковывает. Я могу лишь оглядеться и понять, что все девчонки вокруг прячут от меня взгляд и просто хихикают.
Они согласны с Ингой. Они на ее стороне.
— Майер, рот закрыла и молча стой, — слышу грозный шепот Алекса за спиной.
Но даже попытка Смирнова угомонить стерву меня не спасает от жуткой и неконтролируемой жалости к себе и желания сбежать.
