Что я и делаю. Схватив сумку, брошенную у края сцены, я слетаю с нее по ступенькам, а потом просто выбегаю из актового зала.
По пустым коридорам выскакиваю на улицу, даже не подумав, что ранее майское утро – не самое подходящее время для прогулок в одной футболке.
Прохладный воздух тут же сжимает меня и встряхивает, но не приводит в чувство.
Злость жжет вены, а внутри меня целый океан жалости и непонимания, который вот-вот выльется водопадом из слез.
Вдох. Выдох.
Нет. Я все равно хочу плакать. Именно здесь и сейчас. Я заставила себя не захлебываться слезами, когда, потушив свою гордость, первая подошла к Смирнову и получила отказ. Не ревела, когда потоком получила обидный фидбэк в свой адрес.
Но именно сегодня я больше не могу.
Делаю несколько подготовительных нервных всхлипываний, чтобы разреветься окончательно и…
— О! Я не думал, что ты так быстро придешь ко мне на рандеву.
— А-а-а-а! — вырывается из моей груди, когда я от отчаяния запрокидываю голову к пасмурному небу. — Ольховский! Да какого черта ты опять здесь?! — оборачиваюсь и вижу его, подпирающего спиной колонну на входе в универ.
— Чего кричишь? — усмехается Максим. — Я же тебя как раз и жду. Ты, кстати, прочла мое сообщение?
И от вида его улыбающегося лица желание реветь пропадает. Зато ясно понимаю, что вот сейчас я точно придушу Ольховского. Он! Все мои мытарства начались именно с него!
— Ты… — делаю шаг к нему и сжимаю кулаки, — ты все мне испортил, — крадусь к Максиму, готовая искромсать его уже взглядом.
— Я? — опешивает Ольховский, округляя глаза.
И в них опять столько искренности, что мое терпение взрывается. Да он точно издевается надо мной!
— Ты! — воплю я и с размаху впечатываю свою ладонь ему в грудь. Она жутко твердая. От удара мне больно, но я готова бить по Максиму снова и снова. — Не подходи ко мне! Не разговаривай со мной! Отвали! Меня от тебя триггерит уже!
— Ты чего, Синичкина?! — Максим крепко перехватывает мои руки и придавливает меня к своей груди, полностью обездвиживая. — Белены хапнула? Тебя из-за моего предложения кроет?
— Какого еще предложения? — цежу сквозь зубы, пока безрезультатно брыкаюсь, пытаясь отлипнуть от широкой груди Ольховского.
Но его руки, как капкан. Чем больше я дергаюсь, тем сильнее оказываюсь ими зажата. И мне кажется, я вовсю успела пропитаться одеколоном Ольховского. Его так много вокруг, что сознание уже ведет по спирали. Не шлепнуться бы от головокружения.
— В сообщении… Я отправил тебе его пару минут назад.
— Я ничего читать от тебя не буду!
Макс резко склоняется к моего лицу, едва не столкнув нас лбами. И его глаза горят решимостью.
— Будешь. Читай, — уверенным тоном командует Макс и, наконец, отпускает меня.
И я тут же отшатываюсь от него, вдыхая кислород, непропитанный въедливым ароматом Ольховского, и, психуя, лезу в задний карман джинсов за телефоном. Схватив гаджет, оживляю экран, проведя по нему пальцем, и читаю сообщение от Анонима777.
Ступор. Меня сковывает полный обескураживающий ступор. Выпучив глаза, я даже перечитываю всего одно предложение несколько раз, а потом растерянно поднимаю взгляд на Ольховского.
Тот лишь вопросительно вскидывает брови:
— Что скажешь?
— Я вообще сейчас ничего не поняла, — хриплю ему в ответ.
Максим терпеливо вздыхает и, проведя ладонью по волосам, загадочно приподнимает уголки своих губ:
— Что там может быть непонятного? Я решил, что буду твоим парнем.
