– Правда? И на чем играешь? – он придвинулся ближе, обдавая её тонким ароматом парфюма.
– На соллэ…
– Восхитительный выбор, – его голос стал еще тише, интимнее. – Обожаю наблюдать за женщинами, играющими на соллэ. Это так… чувственно. Движения смычка так изящны… Уверен, ты выглядишь очаровательно во время игры.
Кайлани опустила глаза, чувствуя, как щеки опалило жаром. Конечно, она знала о репутации соллэ – многие считали его слишком откровенным инструментом для юных леди. Но когда Аэрон говорил об этом таким тоном, даже самые невинные вещи обретали совсем иной смысл.
– Ты должна будешь сыграть для меня. Хочу увидеть, как ты… владеешь инструментом.
От двусмысленности его слов у Кайлани перехватило дыхание. Она почувствовала, как дрожат пальцы, сжимающие бокал с водой.
Он поднял графин с темно-красным вином и предложил его Кайлани:
– Позволь предложить тебе вина. Это поможет расслабиться. Ты слишком напряжена.
– Мне еще нельзя… – начала она неуверенно.
– Немного не повредит. – Его улыбка была той самой, что заставляла женщин забывать об осторожности. – Обещаю присмотреть за тобой, Кайлани. К тому же, после нас ждут танцы…
Вино оказалось сладким и легким, словно нектар. С каждым глотком напряжение действительно отступало, но вместе с ним приходило что-то иное – странное, незнакомое ощущение, будто кровь в венах превратилась в жидкий огонь.
Звуки и краски приобрели особую яркость. Кайлани ловила себя на том, что завороженно следит за игрой света в хрустальных бокалах, за отражением пламени свечей в зеркалах. Каждое случайное прикосновение Аэрона – которых становилось все больше – отзывалось волной мурашек по коже.
Остаток ужина прошел как в тумане. Она смутно помнила, что отвечала на чьи-то вопросы, даже смеялась над шутками, но все казалось нереальным, словно происходило не с ней.
Когда гости начали подниматься из-за стола, направляясь в танцевальный зал, Кайлани пришлось на мгновение прикрыть глаза – комната слегка покачивалась. "Не стоило пить вино" – мелькнула и тут же испарилась мысль.
К Калиссе подошел пожилой член Совета – грузный мужчина с седыми висками и множеством орденов на груди. Она приняла его приглашение с той особой благосклонностью, что одновременно льстила кавалеру и держала его на расстоянии.
– Надеюсь, теперь ты не откажешь мне в танце? – голос Аэрона прозвучал совсем близко. Его рука легла на талию Кайлани, и это прикосновение обожгло даже сквозь ткань платья.
Она молча кивнула, не доверяя голосу. В горле пересохло, а сердце билось так сильно, что, казалось, это слышно всем вокруг.
Первые аккорды музыки отозвались в каждой клеточке тела, заставляя нервы вибрировать в такт. Когда Аэрон привлек её к себе чуть ближе положенного, затуманенный рассудок не нашел в этом ничего предосудительного.
Его ладонь обжигала даже сквозь ткань платья. От каждого прикосновения по коже Кайлани бежали мурашки, словно все чувства обострились до предела. Жар его тела, крепкие объятия, едва уловимый аромат парфюма – все это кружило голову, как крепкое вино.
– Ты так изменилась, – его шепот щекотал ухо. – Расцвела, стала настоящей женщиной. Такой… манящей.
Его рука скользнула ниже по спине, вызвав странную пульсацию внутри.
– Твое тело так чутко отзывается, – продолжал он гипнотическим голосом. – Словно создано для танца… и не только.
То ли от музыки, то ли от вина, а может от его близости, но мысли путались. Комната кружилась вокруг, и только его объятия казались реальными.
