– Я чувствую стук твоего сердца, – его пальцы скользили по спине. – Такой быстрый… такой волнующий…
Вместо смущения от этих слов и прикосновений по телу разливался жар.
Внезапно комната закружилась сильнее, музыка оглушила. Приятное тепло сменилось удушающим жаром. В горле пересохло, перед глазами поплыли темные пятна.
– Мне нужно выйти, – Кайлани с трудом фокусировала взгляд. – Здесь душно…
– Конечно, милая, – его голос доносился словно издалека. – Позволь позаботиться о тебе. У меня номер этажом выше – там ты придешь в себя.
– Но меня будут искать… – язык едва ворочался.
– Не волнуйся, – его рука на талии была единственной опорой. – Я предупрежу Калиссу и твоего отца. Скажу, что тебе нехорошо от духоты. Нас никто не побеспокоит…
Слова застряли в горле, когда она попыталась возразить. Все мысли смешались в голове, и единственным желанием было оказаться подальше от этого душного зала с его оглушительной музыкой и любопытными взглядами.
Аэрон уверенно повел Кайлани к выходу. Его прикосновения отзывались странной дрожью во всем теле, к которой теперь примешивалось что-то тревожное, хотя и нереальное, как все вокруг.
Дорога до номера осталась в памяти Кайлани размытыми воспоминаниями – бесконечный коридор с роскошными коврами, приглушающими шаги, мерцание отражений в зеркалах, прохлада лифта. Все сливалось воедино, и только рука Аэрона на талии оставалась единственной реальностью.
Время то растягивалось в вечность, то сжималось в мгновения. Наконец они остановились у какой-то двери. В голове стоял туман, а тело то горело, то леденело.
Яркий свет номера заставил её щуриться. Комната медленно кружилась, накатывала странная слабость.
– Присядь, Кайлани, – мягко подтолкнул её Аэрон. – Тебе нужно отдохнуть.
Она послушно опустилась на диван:
– Что-то мне нехорошо, – пробормотала она.
– Тише, тише, – его рука скользнула по плечу. – Какая же ты красивая, Кай. Совсем взрослая.
Что-то тревожное послышалось в его голосе, в том, как близко он сидел. Кайлани попыталась отодвинуться, но тело не слушалось.
– Аэрон, пожалуйста, – язык заплетался. – Мне нужно идти.
– Куда же ты пойдешь? – его пальцы коснулись её щеки. – Разве не об этом ты мечтала? Я же видел твои взгляды.
Страх медленно просачивался сквозь туман. Кайлани дернулась встать, но он удержал её за запястье.
Её шёпот был едва слышен: – Нет. Пожалуйста, отпусти…
– Не строй из себя недотрогу, – в его голосе зазвучала сталь. – Ты давно этого хотела.
Комната словно качнулась, когда он резко подался вперёд. Тяжёлое марево окутывало сознание, сковывая движения. Сердце колотилось где-то в горле, в ушах нарастал тревожный звон.
"Неправильно, неправильно, неправильно" – стучало в висках, пока взгляд метался в поисках фокуса.
Его присутствие давило, забирая воздух. Шёлк платья холодил кожу там, где скользили его руки. Паника накатывала волнами, но тело будто налилось свинцом.
– Не надо, – слова путались. – Пожалуйста…
Аэрон словно не слышал. От его прикосновений по коже Кайлани бежали мурашки отвращения, к горлу подступала тошнота. Попытка отвернуться не удалась – комната кружилась всё быстрее.
Отчаянная мысль пронзила сознание – не может тот, кого она считала идеальным, оказаться…
Тошнота скрутила внутренности. Комната завертелась каруселью, и рвотный позыв вырвался наружу.
Тишину разорвал его яростный вопль. Брань и ругательства слились в жуткий гул. В голосе больше не было притворной нежности – только животная злоба.
