– К сожалению, в аду нет ничего съедобного в привычном тебе понимании, – произнёс Киджу, глядя на гостя с нескрываемым сочувствием. – Приходится поедать других существ, будь то заблудившийся гоблин или новоприбывший человек. Дождей здесь не бывает, поэтому мы делаем напитки из крови…
Желудок Егора сжался в спазме, и он с трудом подавил рвотные позывы.
«Почему он не предупредил меня об этом, когда отправлял сюда?» – пронеслось в голове парня.
– Себе подобных ты есть явно не станешь, поэтому предлагаю попробовать гоблина, – продолжил вождь. – Их мясо твёрдое на вкус, но вполне съедобное и питательное. Если откажешься, долго не протянешь – голод здесь во много раз сильнее, чем где-либо. Просто представь, что именно этот гоблин похитил твою любимую.
Сдерживая отвращение, Егор взял кусок мяса и заставил себя откусить. Пытаясь абстрагироваться от реальности, он убеждал себя, что ест обычную курицу. Затем взял глиняный кубок с тёмной жидкостью и запил мясо кровью гоблина.
«Когда вернусь, обязательно попрошу стереть память об этом моменте! Иначе я точно стану веганом!» – с горечью подумал Егор, борясь с подступающей к горлу тошнотой.
Каждый глоток давался ему с трудом, но он понимал – если хочет спасти Алису, придётся привыкнуть к этим адским реалиям.
Закончив с трапезой, Егор обратился к вождю:
– С какой вы планеты? И как попали сюда?
– Я с планеты Квинн, – начал Киджу, и его лицо осветила ностальгическая улыбка. – Прекрасная планета, где повсюду текут реки и цветёт зелень. Там живут не только орки, но и множество удивительных животных. После смерти, как и другие расы, мы попадаем в ад, если согрешили при жизни, – его взгляд внезапно омрачился. – Я убил друга. Не специально, конечно…
– Расскажите, что случилось? – спросил Егор, внимательно глядя на орка.
– Когда я был молод, я убил своего друга во время охоты, – голос вождя дрогнул. – Я тогда был ещё неопытен. Когда кусты зашевелились, я подумал, что там зубастый кабан. Испугался и выстрелил из лука. К моему несчастью, из кустов вышел мой друг со стрелой в сердце. Он умирал у меня на руках, а я был бессилен что-либо сделать. Как последний трус, я бросил его в лесу и убежал домой. Всем сказал, что его задрал шерстистый медведь – самый опасный хищник. Даже спустя столько лет я не могу простить себе этого. Как бы я хотел всё исправить, но убийцам не положен второй шанс. Теперь я обречён жить здесь вечно, а после того как лишусь всех чувств, буду блуждать среди таких же теней.
– Очень печальная история, – произнёс Егор. – Но вы должны быть счастливы, у вас ведь есть дочь!
– Она мне не дочь, – покачал головой Киджу. – Просто я нашёл её и принял как родную. Тут, в аду, завести семью невозможно.
– Но всё же этот ад не такой, каким я его представлял, – задумчиво сказал Егор. – У нас на Земле принято считать, что здесь пытают души: сжигают их, варят в котлах, делают всё, чтобы душа испытала самую невыносимую боль. Сдирают кожу живьём, выкалывают глаза… А на самом деле, как я посмотрю, тут всё же можно жить, – закончил парень.
– Лучше бы ад был таким, как ты описал, – вздохнул вождь. – Тогда бы не пришлось убивать ежедневно, чтобы выжить. И порой убивать себе подобных. Каждый день, проведённый в этом аду – это борьба за выживание, и она будет длиться вечно. А ещё каждый из нас, кто находится здесь долго, чувствует боль. Все семь смертных грехов терзают нас, и когда мы сдаёмся, они захлестывают волной, так что ты больше не принадлежишь себе, – с горечью закончил Киджу.
