– Может мы не увидимся. Пожалуйста, береги себя!
На ватных, едва державших меня ногах, я вошла в квартиру. Мама выглянула из кухни, – Тебе звонили. Молодой человек представился Германом. Обещал перезвонить.
Нехотя, через силу запихнув в себя пару ложек ужина, я поплелась в душ, и сразу завалилась в постель.
– Что с тобой происходит? – присев у изголовья, с взволнованным выражением лица спросила мама, – Сбросила, когда перезвонил Герман.
– Мне не о чем с ним говорить.
– Вот как? – взвила вверх она брови.
– И кто же такой, этот Герман?
– Знакомый. И бывший друг Влада.
– И ты?! – начала мама.
– Нет! Не о том ты думаешь, – прервала я ее, – Гера недавно расстался с Розой, теперь переживает.
Не имелось никакого желания, когда голова наводнена мыслями о Гаспаре, рассказывать маме подробности знакомства с Герой. Зачем ей знать? Тем более, зная маму, усердные попытки сводничества с ее стороны, только бы пристроить удачнее. Спасти, по ее словам, неразумную дочь от статуса старой девы.
***
С того дня, как мы попрощались с Гаспаром прошел месяц. В выходные, я отправилась в парк. В душе тлела крохотная надежда встречи.
Легкий снежок медленно опускался, кружил, одевая деревья и кусты в белоснежный наряд. Парк походил на сказку. Утки в пруду наперегонки поглощали хлеб, пока я с застывшим выражением на лице смотрела на воду.
Домой возвращалась не окольными дворами, как раньше, а вдоль автострады. Сделав крюк, вышла к супермаркету. Сюда я заходила по вечерам, за покупками. У стеллажа столкнулась с Владом.
Изменился. Похудел. Под глазами темнели круги.
– За покупками? – начал он разговор. Кивнув в ответ, из вежливости, я поинтересовалась делами. Улыбнувшись одними уголками губ, Влад вкратце обрисовал полную разочарований и самобичевания жизнь.
Я не знала, что сказать. Какие слова подобрать. С некоторых пор мы с Владом чужие люди. Раньше, я легко могла завести разговор. Подобрать ниточку. А сейчас я почувствовала как, изменилась. Знакомство с Гаспаром изменило меня. Заставило на многое взглянуть по-другому. Вглядываясь в черты лица, я отчетливо поняла, Влад никогда не был моей половинкой. И никогда не будет. Видимо, наши судьбы изначально предрешены небесами.
Дома я застала хлопочущую на кухне маму. Из телевизора голос диктора вещал о громком заказном убийстве высокопоставленного чиновника в Забайкалье.
– Как можешь смотреть такое?
– Новостями нужно интересоваться, – бросилась в защиту мама.
Не желая выслушивать жуткие подробности криминала, я переключилась на другой канал.
– Ты, голодна?
– Нет, – помотала я головой.
– Ну что с тобой опять происходит? Теряешь интерес к жизни. Пойми, так нельзя! Ты молода. У тебя жизнь впереди!
– Понимаю, что веду себя неправильно. Ты возможно даже разочарована такой неправильной дочерью.
– О чем ты говоришь! – возмутилась мама, – Ты у меня очень даже правильная! Не на одном же Владе свет клином сошелся.
Я улыбнулась. «Ах, мама!». Она до сих пор считала, будто я страдаю по Владу, – Недавно встретила его.
– Кого?
– Влада. Кого ж еще?! В супермаркете.
Я вкратце поведала маме о случайной встрече. Что не виню его. И никогда не винила.
Мама притихла, наблюдая как, за окном медленно опускается ночь. Мы обе так и не проронили ни слова. Каждая замкнулась на себе. Пустилась в путешествие в мир размышлений.
Мама всегда придерживалась консервативных взглядов. В ее понимании, старая дева – сверх неприличие. Сама она, едва окончив институт выскочила замуж за вдовца на много лет старше. Однажды, разговорившись, призналась, любила отца настолько сильно, что не смыслила жизни. Я вполне понимала маму, сама в отце души не чаяла, купалась в его любви и ласке. Мои сводные, брат и сестра при случае, всегда норовили упрекнуть меня в этом. Даже сейчас, наведываясь изредка из-за границы, как бы в укор, не общались с нами. Возможно упрекали и маму. Хотя, для упрека нет повода. Мама вырастила, выходила, заменила им покинувшую безвременно этот мир мать.
