И охотничьи злоключения - страница 23

Однако незнакомец думал иначе, проворно полез наверх по склону, в кустарнике скрылся.

Продолжая продвигаться берегом в нечастых кустах, подходя к месту, на котором исчез незнакомец, Гера вдруг увидел, как с разлапистых веток одного их кустов посыпался снег, высунулся ствол ружья.

Он успел повалиться. Выручила армейская закалка, не потерял полностью сноровку, хотя демобилизовался четыре года тому назад. Заряд пролетел над головой. Хотя партизан, возможно, только пугал, в человека не целился, однако не следовало исключать, что вторым выстрелом могут убить, Гера перевернулся на спину, откинул двустволку в сторону и покатился, переваливаясь с боку на бок, уминая телом снег, покатился в сторону брошенного ружья, опять выручало армейское учение, в рюкзаке два капкана, врезались в спину, на боль не было времени обращать внимание. Оказавшись за кустом он какое-то время лежал, прислушивался. Смешанные чувства овладели Герой, возмущение и желание прибить мерзавца, но была и растерянность, такой наглости не ожидал. Приподнявшись, он стер с лица снег, дотянулся до брошенной двустволки, и ее от снега ладонью почистил, вооружился, и снова стал ждать, пока не зная, как лучше действовать.

Что-то нужно было предпринимать, не лежать, не ждать когда начнет мерзнуть. Приподнявшись через какое-то время, он высунулся над кустом и тоже выстрелил, после чего тут же снова повалился; стрелял в воздух, убивать незнакомца не намеревался, уголовные законы знал, доказать свою невиновность трудно, могли не поверить, что вынужден был защищаться, и не стоило обнадеживать себя надеждой, что здесь глухомань, не станут искать убийцу.

– Бросай оружие. Держу тебя под прицелом. Предупреждаю, церемониться с тобой не собираюсь.

Не получив ответа, снова полежав, он пополз в сторону, намереваясь подкрасться к противнику с тыла и заставить сдаться, верх болотных сапог был не поднят, снег забирался за голенища, под снегом сырость, намокали колени. Добравшись до деревьев, он поднялся в рост, постарался стряхнуть снег с куртки, попавший за шиворот снег таял, мочил майку и рубашку. Гера стал перемещаться, пригибаясь и прячась за стволами деревьев. Лишь решив, что обошел противника, он вышел из леса, подался к речке, пошел между кустами, осторожно ступая, держа двустволку наготове, чутко всматриваясь, готовый при необходимости упасть.

Он наткнулся на только что оставленные следы.

Незнакомец успел скрыться, пока Гера ползал и крался. Можно было расслабиться.

Он сравнил отпечатки своих следов с отпечатками малого размера неизвестного, вспомнил, как тот шустро действовал, и понял, что партизан – парнишка лет четырнадцати. Преследовать бессмысленно, не догнать, и не стоило рисковать, четырнадцать лет самый отчаянный возраст. Гера вспомнил, каким был сам, самомнения и дерзости с избытком, а соображения недостаточно, эмоции иной раз толкали и на отчаянные поступки. На не слабый характер пацана указывало и то, что в одиночку промышлял, вероятнее всего ночевал в тайге, не известно, что от такого пацана ждать. Гера не исключал, что пацан все же не сбежал, надумает снова затаиться, пальнуть по человеку, его преследующего, лучше вернуться в избушку.

Добравшись до избушки, он оставил дверь открытой, опасался, что подросток к избушке подберется, воспользуется тем, что дверь закрыта, подопрет ее палкой, избушку подожжет. Он вспоминал себя в малом и юном возрасте, представил, как бы действовал, будучи обиженным, решив взрослому мстить, точно так же мог поступать и этот пацан, имея наклонности шпаны. С двустволкой Гера ни на минуту не расставался. Трезора из помещения он выгнал и не пускал, хотя тот просился, заставлял нести сторожевую службу, должен залаять, заметив человека. Пару раз он из избушки осторожно выбирался, отходил от нее с двустволкой в руках и убеждался, что парнишка поблизости не наследил.