И охотничьи злоключения - страница 27

В тот день были и неожиданные встречи. Он возвращался к избушке, когда уже намечались сумерки, шел мимо подступившему к речке моховому болоту, отделенного от речки кустами, когда выскочил заяц. Трезор отстал, плелся где-то сзади. Гера зайца не ждал, ружье висело на плече, выстрелить не успел, видел, как беляк уносился прочь по открытому пространству, его и пулей из карабина не взять. Сам не зная зачем Гера на болото свернул, пошел мимо кустов.

И вдруг из снега с грохотом крыльев, с петушиным ко-ко стали вырываться тетерева. Возле самых кустов ветер намел сугроб снега, в этот сугроб и зарылись птицы на ночь. Хотя Гера слегка опешил, а сорвал с плеча двустволку. Тетеревов десятка два, взлетали в разнобой, от их количества замельтешило в глазах, неслись прочь, не понять, в кого целиться. Гера ни одного не подстрелил, дробью исполосовал воздух. Обругав тетеревов, заодно и себя за ротозейство, закинув ружье на плечо, он зашагал дальше.

И надо же, из сугроба совершенно неожиданно вылетел еще один тетерев, тоже умчался, и летел не как древний старец, значит, продолжал хорониться в снегу после выстрела охотника не потому, что был глухим. Вот и попробуй разобраться в птичьих повадках!

Погода изменилась с ночи, с просторов Атлантики прорвались потоки теплого воздуха, оттесняли холод Ледовитого океана. К у тру стал разбойничать дождь, решил расправиться с зимой, портил снег каплями, портил и подгнившую избушку, с потолка потекло, хорошо, что не на нары. Дров Гера заблаговременно не заготовил, ближе к обеду наметился просвет, дождь решил передохнуть, Гера с топором в руках покинул избушку, срубил и приволок сухую сосенку, слегка намок из-за падавших веток деревьев капель, втащил сосенку в избушку, разрубил на куски, наложил в дыру под каменкой, с трудом поджег с помощью березовой коры. Дрова не горели, нещадно дымили, древесина успела отсыреть. Тогда он стал топориком отрубать древесные куски с бревен стены избушки, с внутренней стороны.

Он маялся и на следующий день, такой же дождливый, как и предыдущий, не рад был, что не распрощался с промысловой охотой. Лед таял, и Гере понятно: установленный на льду капкан на выдру наверняка утонул, могли пропасть и другие капканы, да в такую непогоду не хотелось нос высовывать из избушки и капканы спасать.

В одном месте Гера до того стесал бревно в стене избушки с целью получения дров, что лезвие топорика выскочило наружу, пришлось дырку затыкать мхом. Он губил избушку, могла пригодиться другим людям, но не погибать же от холода и голода, подстреленную дичь нужно варить.

На четвертый день снег согнало повсеместно. Природа поднесла сюрприз. Правда, до зимы даже по календарю оставалось побольше месяца, у зимы имелось впереди время напомнить о себе. Речка очистилась, нельзя догадаться, что совсем недавно ее сковывал лед. Пока Гера безвылазно торчал в избушке, то хотелось одного – дождаться погоды и убраться отсюда, но отступило ненастье, утром улыбалось солнце, и посветлело на душ, вернулось настроение, пускай и не бодрое, но от уныния не осталось следа, решил не спешить в деревеньку, промысел продолжить. Дождавшись, когда подсохнет лес, с ветвей деревьев перестанут падать капли и мочить одежду человека, Гера покинул избушку.

Трезор пошел следом за хозяином лишь вначале, точнее потащился, явно недовольный тем, что из избушки выгнали, вскоре приотстал и пропал. Безделье в ненастные дни развратило пса, снова победили в нем задатки лодыря и вредная потребительская психология: раз имеется хозяин, то накормит, не даст пропасть, на то он и хозяин, – безделье оттеснило пробудившийся было интерес к охоте и понимание того, что на хлеб надо зарабатывать. Раздосадованный Гера хотел вернуться, наказать пса, но не захотелось терять время и, главное, знал по собственному опыту, если настроился халтурить, человек ли, собака, то толку от такого работника не будет. Между прочим, он подмечал сходство между собой и Трезором, пес тоже надрываться не стремился, работал только потому, что работать заставляли, под старость и Гера станет лентяем.