– Здравствуй, Наташа, – сказал он остановившись.
Наташа, как будто только что увидев, озарила чем-то хорошим свое лицо:
– О, привет, это ты?
– Не ожидала?
– Да, не ожидала.
– А я тоже не ожидал. Такая яркая девушка как ты должна, по моим расчетам оказаться где угодно, в Москве, Нью-Йорке, но только не в этом захолустном городе.
Развернутая реплика, с комплементом в качестве начинки, подействовала. Наташа еще раз улыбнулась.
– Что, ты, Ваня! Я очень домашний человек. Мне достаточно нашего городка, и своей работы. А вот ты, с твоим умом и талантом, как оказался здесь?
– Честно говоря, сам не понял. Возможно, захотел еще раз увидеть тебя.
Наташа рассмеялась. Она всегда позитивно реагировала на юмор Ивана, на его манеру говорить шутками, которая остальных не раз доводила до белого каления. Однажды, в разговоре «по душам», его товарищ по курсу, сказал, что не может понять, говорит Иван в шутку, или в серьез. Иван задумался, и ответил, что все, что он говорит, он говорит всерьез, но в шутливой форме. «А я думаю, что ты смеешься над всеми, – сказал друг, – и это напрягает». «Может быть», – сказал Иван, хотя в людях он не видел ничего смешного.
– Я в 15 кабинете. Заходи в перерыв. Будем пить чай.
– Хорошо.
Через неделю на новом компьютере Ивана сотрудники учреждения по очереди играли в «Сапера». Появились чемпионы и рекордсмены. Другие программы сотрудников не интересовали. Иван понял, чем провинция отличается от столицы. Но правила он принял не обсуждая. Они оставляли ему личное пространство и бездну свободного времени. Хотя, были на его взгляд идиотскими.
На работу он шел с легкой душой и томиком Хайдеггера. Валечка не загружала его работой. Совсем он все же не бездельничал. Сотрудники стали ходить к нему со своими затруднениями, и он, помогал их решать. Он делал это инстинктивно, по привычке. Ему требовалось пять минут, чтобы загрузить в голову любой профессиональный функционал. Еще (в среднем) час уходил на решение самой проблемы. Иногда приходилось посидеть, тоже по привычке, ночью. И, в любом случае, наутро проблема получала решение, которого она ждала до этого лет пять. В атмосфере учреждения, напоминавшей тройной одеколон, появилась, как говорят парфюмеры, новая нотка. Возможно, интрига. Валечке докладывали о росте показателей, не докладывая о его причине. Иван стал точкой притяжения, и другой на его месте извлек бы что-нибудь из этого. Но Ивана все устраивало. Он стал ловить себя на том, что с нетерпением ожидает обеденного перерыва. В условленное время он заходил в 15-й кабинет. Трое сотрудниц были горды его приходами. Иван не замечал их негласного соперничества. Вежливо поддерживал беседы на бытовые темы.
– Ирина Владимировн, Вы… – начал он. У Ирины Владимировны сползла с лица улыбка. Наташа метнула в нее насмешливый взгляд.
– Ванюша, неужели я такая старая. Зови меня просто Ирой. И, пожалуйста, на «ты»
– Хорошо, – не смутился Иван, – это была простая вежливость, пожалуйста, не принимай близко к сердцу.
Ирина была женщиной бальзаковского возраста, и на ее основательно наштукатуренном лице отчетливо проступали черты ее идущего под откос характера. Иван плохо разбирался в женских характерах, и не знал, что главной бедой Ирины была зависть. Но сейчас она изо всех сил старалась быть душкой.
– Такие книги ты читаешь! – перехватила разговор Татьяна.
– Какие такие?
