Иван сидел перед своей будущей начальницей, глядя на ее сморщенное словно сушеное яблочко лицо, и непроизвольно изучал ее, и обстановку ее кабинета. Он изучал нечаянно, ибо ничто в ней не было ему интересно. Его не интересовала ни одна мысль в ее голове. Он был равнодушен к ее прошлому и будущему. Он смотрел на эту состарившуюся женщину, как на существо. В нем не волновалось от понимания того, что оно достигло общественного уровня и должности, которая допускала брать не спрашивая. От этой женщины не пахло тем ветром, который мог заставить биться его сердце. Она не прочла ни одной книги из числа тех, которые прочел он. Ее лицо не посещала ни одно из женских выражений, которые могли его околдовать. Это было еще одно лицо в череде лиц, которые он успел увидеть в жизни.
Иван давно заметил, что лица людей, которые он успел увидеть в жизни, чередуются. Он вывел из этого, что чередуются, бесконечно повторяясь, сами люди. Раньше это был еще один повод считать мир людей скучным, и жить в мире теоретических выкладок. Но затем, он понял, что у этого явления была причина и была также цель. Причина была та же самая, что и причина общего сходства анатомического строения млекопитающих. Что-то связанное с симметрией мира, в пределах которого происходила их эволюция. А то, что в любом социуме один и тот же набор типажей, было целесообразно. Это ускоряло адаптацию на новом месте жизни или деятельности. Не надо было тратить время на изучение характеров, притирку менталитетов. Теперь Ивана восхищала сложность и продуманность социума, в котором он жил, и он закрывал глаза на мелкие его недостатки, понимая их неизбежность. Сейчас социум протянул к нему одно из своих дружественных щупалец.
Его визави, невысокая, миловидная, моложавая, вполне довольная собой Валечка, когда-то в молодости разбивала чьи-то сердца. Состарившись, она открыла в себе непереносимую страсть к стяжательству и мнимому почету. Ее критериями были богатство и социальный статус.
Валентина Николаевна с интересом разглядывала сыночка бывшей подруги. Она смотрела на него с интересом, с которым стареющие женщины смотрят на юношей, одновременно сравнивая его со своим собственным исчадием. Поняв, что свой, бывший наркоман, находящийся на лечении, проигрывает от сравнения с чужим, она тут же утешила себя тем, что ее старшая дочь от сравнения выигрывает. Работа в регистрационной палате, была удобной платформой для будущего карьерного прыжка, а сейчас приносила достаток, пока в виде мелких взяток. А что, сейчас все так живут! Валентину Николаевну смущал вопрос, почему бывшая подруга Галька, которая обладала не меньшими связями, чем она, не устроила сынка в какую-нибудь блатную контору, а сует его на одну из низших, малооплачиваемых должностей. Но Галька всегда была с причудами. Чего стоило ее позволение сыну поступить на этот «физтех». Вот результат. Не смог найти работу! Кому сейчас нужны ученые? Стреляются, или бегут заграницу. Единственная извилина, которой обладала Валечка, тут же отнесла этот факт в большой раздел явлений с заголовком «Блажь», куда отправлялись все людские поступки, которых она не понимала. Социум, как и вселенная, частью которой он (социум) был, был для Валечки предельно прост. Она цинично считала себя счастливой и покровительственно относилась к молодым неопытным.
– Что окончил?
– Московский физико-технический институт.
