Извиняться мы оба не умели. Вместо этого поболтали о пустяках: о школе, о летних курсах, о том, что не мешало бы в весел собраться и устроить достойные проводы нашим «странствующим магам». А когда подобные темы себя исчерпали, Сэллер все же изволил сообщить истинную причину визита:
– Гал, я тут штуку одну придумал. Хочу завтра Багуру показать, но не все получается пока. Может, глянешь?
– Показывай! – с готовностью согласилась я, удобнее устраиваясь на скамейке.
– К воде спуститься нужно, это с водой…
– Ну пошли.
– Ага. – Он подскочил с места и едва ли не кубарем слетел с холма на морской берег.
Мальчишка!
Я неспешно спустилась следом.
– Стой, – велел он мне. – Нет, лучше сядь. Или… Ладно, стой. Смотри туда.
Он указал на какую-то точку на воде, примерно в двадцати гиарах от берега.
Сначала ничего не происходило, только волны в том месте стали повыше, как будто им приходилось перекатываться через какую-то преграду. Потом еще выше. Через минуту они поднимались уже в человеческий рост. А в какой-то миг одна из гигантских волн вдруг застыла. Несколько секунд она стояла стеной, через которую просвечивало клонившееся к закату солнце, и стала медленно меняться. Впечатление было такое, словно это не морская вода, а какой-то неведомый до сих пор сорт глины, которую разминает в своих руках опытный скульптор. Еще мгновение, и невидимые руки вылепили из прозрачной массы фигурку криволапого кера. Один удивленный взмах ресниц, и этот кер отряхнулся, словно со сна, и лениво побрел по водной глади к берегу.
– Ну как? – обернулся ко мне Сэллер.
На его лбу поблескивали капельки пота, голос звучал натужно, – очевидно, новое умение требовало больших затрат.
– Впечатляет. – Я положила руку ему на плечо и сплела тоненькую энергетическую ниточку прямой передачи.
– Спасибо, – благодарно кивнул водник, в то время как выполненная в натуральную величину ящерка прогуливалась перед нами. – Я еще не определился с подпиткой, думаю, есть другой способ, не такой емкий. Может, ты разберешься?
– Попробую. Если расскажешь, как ты это делаешь.
Со временем из Сэла получится очень хороший маг. И как любой хороший маг он всегда маскирует создаваемые плетения – уверена, даже Медведь не разглядел бы, что за рисунок пропустил водник в основу заклинания.
– Гляди. – По прозрачному боку морского кера поползли извилистые линии. – Это держит жидкость. А форму я беру из памяти, воссоздаю перед внутренним взглядом требуемый образ. Вот так, например…
Симпатяга-ящер сплюснулся и оплыл. То, что от него осталось, вытянулось в высоту, вниз схлынула ненужная масса воды, и перед моим взором предстала тощая девица с переброшенной через плечо косой.
– Похоже?
– Не совсем. – Я провела рукой по волосам, которые еле-еле прикрывали шею. – И меча не хватает.
– Я помню тебя такой. Без меча и…
Девчонка на воде тряхнула головой, коса взметнулась вверх и улетела за спину, а по прозрачной физиономии расплылась счастливая улыбка. Теперь совсем не похоже.
– Верни лучше кера, – попросила я. – И убери среднюю линию – она не нужна, только оттягивает энергию. Сдерживающий круг можно подключить напрямую к основному потоку, это должно облегчить передачу. А когда формируешь образ…
До остального парень додумался сам. Наверное, после проведенных усовершенствований на водной ящерке можно было бы даже прокатиться, но мочить одежду никому из нас не хотелось, и колченогий скакун умчался в закат, на бегу распадаясь тысячей изумрудных брызг.
