– Пока отец не придет, чтоб никто ни росинки в рот не положил!
– А он ещё не скоро придет, – со странной издевкой ответила девочка лет десяти.
– Машка, ну-ка рот на замок! – прикрикнула Мила, и головка с соломенными волосами отвернулась от старшей сестры. – Как тебе не стыдно! Когда ты заболела, Злата первая это поняла! А ты зубоскалишь!
Девочка и не подумала извиниться и равнодушно болтала под лавкой ногой.
– Злата, – прошептал Тимоша, и та наклонилась к нему, – не слушай её, она дура.
Девушка улыбнулась, всё ещё ни о чём не подозревая, и нахмуренными бровями запретила обзывать Машу.
Стук на улице стих, и Дар опустился на пол. Он беспокойно подплыл к любимице и свернулся калачиком на её коленях. Мать села на лавку, положила на стол руки и опустила глаза. Тяжелые шаги не заставили себя ждать, и на кухню зашел вспотевший отец. Он резко повернулся к Злате, от чего та интуитивно съёжилась, и внезапно потерял к ней интерес.
– Садись, стынет всё, – Мила старалась угодить, но мрачный взгляд мужа заставил её отвлечься на детей.
Обед прошел безмолвно. Дети усердно облизывали ложки, старательно откусывали хлеб и робко поглядывали на родителей. Нападение невидимого чудовища на несколько дней испортило атмосферу в семье, но сегодня в воздухе дрожало новое, не всем знакомое напряжение. Злата лениво жевала пищу, казавшуюся безвкусной, и размышляла, догадался ли отец о её тайной вылазке – после Совета он завернул за здание и пообещал срубить дерево, хотя куст шиповника отлично справился со своей задачей…
Когда трапеза завершилась, Ярослав окинул детей взглядом и остановился на старшей дочери.
– Ты доела? – прогремел его голос.
Сердце девушки отчаянно забилось в груди, и к горлу подступил ком.
– Пошли.
Он не спеша встал, подождал, пока Дар слетит с колен любимицы, и направился вперед. Родной, любимый, дорогой дом медленно превращался в давящие стены, нависающий потолок и скалящиеся пасти дверей. Скрипнула половица, и Злата вздрогнула. Они остановились напротив её комнаты.
– Знаешь, дочка, – начал отец вкрадчивым голосом, – когда ты родилась, не было человека счастливее меня.
Девушка дотронулась до его руки, ища поддержки, но он сделал шаг назад.
– А потом я понял, что обречен на вечные муки…
– Папа…
– Нескончаемый страх за твою жизнь и за твоё здоровье навеки поселился в моей душе. Любовь к тебе, золотоволосая моя девочка, усиливает его во много раз.
– Всё будет хорошо, пап…
Мужчина вошел в полутемную комнату дочери, и та зачарованно ступила за ним.
– Дар очень сильный дух, сильнее Арды, но он не сможет защитить тебя только от одного…
Ярослав усадил Злату на кровать, пожал ей руку и неожиданно выскочил вон. Дверь с грохотом захлопнулась, и только сейчас девушка поняла всё. Она кинулась к ней и застучала по равнодушному деревянному полотну кулаками.
– От тебя самой, – закончил отец фразу, находясь по ту сторону.
Лишь сейчас стали заметны заколоченные окна и ясен недавний стук с улицы. Сквозь небольшие щели струились пласты света.
– Папа, пожалуйста, открой!
– Так ты будешь в безопасности, – горько ответил он.
– Я же ничего не сделала!
На шум прибежала Мила.
– Родной, может, не надо… – она погладила его по груди, безуспешно ловя тоскующий взгляд.
– Папочка, папа! Я же и так почти всегда сижу дома! – надрывалась Злата, колошматя дверь.
– Мало того, что она могла разбиться, упав с крыши, – задыхаясь, отвечал жене Ярослав, – чудовище могло сожрать её во время пожара!
