И слово было острее меча: Сказание о Тилекмате - страница 52
Каждый раз, когда Жылкыайдар добивался нового успеха в искусстве коневодства или получал похвалу от старейшин, Баялы чувствовал, как внутри него закипает злость. Он не упускал ни единой возможности унизить младшего брата, бросить в его адрес язвительное замечание или поставить под сомнение его достижения.
То он мог с издевкой спросить при всех: "Что, сын табунщика, думаешь, если научился держаться в седле, то стал настоящим джигитом?". То, проходя мимо Жылкыайдара, работающего с молодыми жеребятами, бросал презрительно: "Смотрите, как ловко управляется с лошадьми! Видно, от отца-конюха унаследовал это умение".
Его слова, острые как кинжал, были направлены на то, чтобы постоянно напоминать Жылкыайдару о его происхождении, заставить его чувствовать себя чужим в семье Бирназар бия. Баялы надеялся, что его постоянные нападки заставят младшего брата сломаться, отступить, признать свое низшее положение.
Но чем больше Баялы пытался задеть и унизить Жылкыайдара, тем сильнее становилась решимость молодого джигита доказать свою ценность и право быть частью семьи. Каждое язвительное замечание, каждый презрительный взгляд Баялы лишь подстегивали Жылкыайдара работать усерднее, совершенствоваться в искусстве коневодства и завоевывать уважение окружающих своими делами и поступками.
"Эй, сын наложницы! – кричал Баялы. – Думаешь, если научишься ездить верхом, то станешь настоящим сыном нашего отца?"
Однажды, когда Жылкыайдар возвращался с пастбища, уставший, но довольный проделанной работой, он столкнулся с Баялы и его друзьями. Закатное солнце окрашивало небо в багряные тона, отбрасывая длинные тени на землю. Воздух был наполнен ароматом степных трав и прохладой наступающего вечера.
Баялы, увидев младшего брата, презрительно усмехнулся. Его глаза блеснули недобрым огоньком, а на лице появилось выражение превосходства. Он медленно подошел к Жылкыайдару, возвышаясь над ним как скала над ручьем.
"Давай посмотрим, чему ты научился у своих лошадей," – с насмешкой сказал Баялы, его голос был полон яда и вызова. Внезапно он толкнул Жылкыайдара в грудь, достаточно сильно, чтобы тот пошатнулся, но устоял на ногах.
Друзья Баялы засмеялись, ожидая, что сейчас начнется драка. Они уже видели, как младший брат, униженный и побежденный, будет молить о пощаде.
Но реакция Жылкыайдара удивила всех. Вместо того чтобы ответить силой или отступить в страхе, он выпрямился и спокойно посмотрел Баялы прямо в глаза. В его взгляде не было ни страха, ни гнева – только спокойная уверенность и что-то еще, что-то глубокое и мудрое, что не соответствовало его юному возрасту.
"Баялы-ага," – начал Жылкыайдар, его голос был тих, но твёрд, словно покрытая травой степь, скрывающая под собой твёрдую почву. "Ты сильнее меня, это правда. Но сила не делает человека лучше. Истинное величие – в доброте и мудрости."
Эти слова, произнесенные с такой убежденностью и спокойствием, словно громом поразили Баялы. Он ожидал страха, гнева, возможно, даже слез, но не этого. Не этой спокойной мудрости, которая, казалось, исходила от каждого слова Жылкыайдара.
Баялы замолчал, его рука, готовая нанести еще один удар, бессильно опустилась. Он впервые посмотрел на своего младшего брата другими глазами. В глазах Жылкыайдара он увидел не испуганного мальчишку, а молодого мужчину, обладающего внутренней силой и мудростью, которые казались невероятными для его лет. Момент растянулся, словно вечность. Степной ветер шелестел в траве, где-то вдалеке ржала лошадь, но здесь, между братьями, царила тишина.