И только лошади летают вдохновенно - страница 24

С вечера я фарширую яблоки лекарством, смешанным с сахаром, утром, зевая и проклиная все на свете, смешиваю их с морковкой, и такой салат везу уже лошади.

И съедается лекарство очень странно. Вначале дается сухарик, одновременно с этим через беззубый край запихивается кусочек яблока, а потом, на закуску – еще один сухарик. Или кусочек сахара. Своих пальцев, в случае чего, мне не жалко. Но другими рисковать – совесть не позволяет. Вот и катаемся…

Рыжуль обиделся на такую наглость только в первый день (до моего отъезда делал вид, что мы не знакомы, даже от сухариков отказывался). Потом понял, что и в поедании лекарств есть своя прелесть. В конце концов, только к нему одному сумасшедшая хозяйка приезжает каждый день на первой маршрутке в половине восьмого, да еще при этом впихивает в него фрукты и овощи под завистливые взгляды всех обитателей конюшни! Столько внимания – а внимание – это хорошо, даже очень.

У нас бартер. Я ему – внимание, а он покорно жует и глотает лекарство, даже не пытаясь выплюнуть «эту гадость».

Хотя – и я нашла в этих поездках свою прелесть. На подходе к автовокзалу еще даже светофоры не работают, тихо, только снежинки кружатся возле фонарей. А возле конюшни красота! Красное от мороза солнце такое яркое, что, только начав просыпаться, уже слепит глаза, зато на его фоне здорово смотрятся березы, покрытые инеем – как в сказке.

На конюшне очень тихо, только иногда вздыхают кони да похрумкивают сеном. И Рыжуль, несмотря на лечение, рад меня видеть. Тихонько ржет и топчется у двери – ждет свой «салатик». Морковку уже съедает сам и даже часть «фаршированных» яблок. Я в это время переодеваюсь, а потом начинается игра «запихни в коня лекарство». А уж после выполнения основной программы можно почесушничать, впихивать в лошадку сухарики (уже без лекарства) или просто тихонько посидеть в деннике.

Рыжулину становилось лучше, но не настолько, как хотелось мне. Или не настолько быстро? Да, он стал более энергичным и активным, смелее вел себя в леваде, да, он начал откашливаться, но все равно продолжал кашлять, и сгусточек надежды, казалось, прочно поселившийся в моей душе, постепенно таял и уступал место отчаянию… Мне уже казалось, что эти утренние поездки я совершаю просто для того, чтобы делать хоть что-то…

А потом – пробежка до маршрутки, которую все равно приходится еще ждать, метро – и на работу. На час позже. Но все же знают, что у меня – лошадь… Работы так много, что иногда удается не думать о нем. Или убедить себя не думать…

А потом – снова фаршировать яблоки. И спать…

***

Лекарство помогло. Приступы кашля прекратились совсем, осталось лишь покхекивание на погоду, но с этим можно было жить. И я, было, вздохнула с облегчением, полагая, что все самое страшное позади.

Но беда подкралась, откуда совсем не ждали…

Я очень люблю весну. Она даже пахнет по-особому – ни с чем не спутаешь. И становится веселее жить. И почему-то кажется, что все будет хорошо…

В том году весна наступила точно по расписанию. Даже немножко раньше: в конце февраля как-то сразу стало по-весеннему тепло, небо щедро разлило синюю краску, солнце включило режим-максимум, а снег счел за лучшее начать экстренную эвакуацию. Нам бы радоваться, но…

Но для нас эта весна началась с беды.

Обычное воскресенье, обычная поездка в конюшню. Погода отличная, и настроение под стать ей – самое радужное. В конюшне все как будто в порядке. Рыжуль встретил обычным гугуканьем – знаете, тихонько так, когда ноздри трепещут, – но в денник я заходить не стала – решила сперва переодеться. И жена начкона меня обрадовала. Тем, что «лекарство вроде как помогло», что Рыжий кашлять перестал, чувствует себя гораздо лучше, носится по леваде и наотрез отказывается уходить домой по вечерам, что «вчера за ним 2 часа по леваде гонялись». И пусть лучше так, чем этот ненавистный кашель, они согласны гоняться сколько нужно. Так что – все было замечательно…